– Я могу принять ваш совет, сэр, но не приказание.
– Не вижу особой разницы, – заявил он.
– В таком случае, сэр, вы слепец, – ответила Арабелла твердо.
Джек смотрел на нее очень внимательно, и она заметила, как в его серых глазах блеснули опасные искры, но отказалась капитулировать.
Джек знал, что может довести эту размолвку до скандала, стоит только попытаться настоять на своем, и ему хотелось это сделать. Ведь она была его женой. Она была его имуществом. Вот почему сейчас они оказались в спальне. И эта комната не была местом, где он мог сдаться. Это не входило в его намерения. Он мог отослать ее обратно в Кент, и у Арабеллы Фортескью не осталось бы выбора, кроме как подчиниться приказу мужа. Она обеспечила себе некоторую степень финансовой независимости в соответствии с брачным контрактом, но не оговорила своего места в жизни мужа.
Но сейчас ему не захотелось прибегать к таким мерам. Или по крайней мере он был готов проявить снисходительность и не желал быть суровым.
– Давай не будем придираться к словам. – сказал он, положил руку ей на плечо и повел ее в будуар.
Потом прижался губами к ее уху и прошептал:
– Не забывай, Арабелла, что ты моя жена.
От этого заявления у нее пробежали мурашки по спине. Плечи ее выпрямились и обрели жесткость, но она проглотила свой гневный ответ.
В своем будуаре Арабелла опустилась в шезлонг и принялась слушать болтовню двух модисток, обсуждавших привычки и предпочтения герцогини. Они разложили шелка, штоф, тафту, муслин. Ткани были полосатыми, с узором из веточек и цветов, вышитыми и простыми.
– А это, ваша светлость, последняя мода. В таком платье на прошлой неделе была ее светлость герцогиня Девонширская в Карлтон-Хаусе, – объявила мадам Элизабет с торжеством, раскладывая платье из золотистой ткани, которое следовало надевать поверх нижних юбок, расшитых серебряной нитью.
– Нет, – возразил Джек.
– Почему нет? – спросила Арабелла, которая сочла платье шикарным.
– Потому, – ответил Джек, – что у тебя фигура, предназначенная для нового стиля. С фижмами и кринолинами покончено. Ну, если не считать того, что их носят при дворе. И только.
Он стоял спиной к камину, в котором горел огонь, потому что за окном был октябрь с его промозглой сыростью.
– Но, ваша светлость, – запротестовала мадам Элизабет, – сама герцогиня Девонширская…
– Я предпочитаю видеть герцогиню Сент-Джулз одетой по моде Директории, – ответил Джек, беря понюшку табаку.
Наступила минута молчания, пока обе портнихи оглядывали свою заказчицу с головы до ног.
– Ваша светлость правы, – задумчиво изрекла мадам Селеста. – У нее такая восхитительная грудь… Пардон, мадам, если вашей светлости будет угодно подняться… Благодарю, мадам…
Она провела ладонями по груди Арабеллы так, что пеньюар обтянул ее.
– Что вы думаете, мадам Элизабет?
Этот заказ был слишком важен, чтобы соревноваться.
– И такая талия, – сказала мадам Элизабет, натягивая ткань пеньюара на талии Арабеллы. – Очень тонкая по сравнению…
– А бедра! – пробормотала ее коллега. – Совершенная гармония.
– Очень хорошо, – согласилась Арабелла, отступая и хлопая в ладоши в знак полной покорности. – Думаю, вы обе создадите отличный гардероб для меня. Кстати, что это за стиль Директории? – Она покосилась на мужа.
– Позволь мне показать тебе.
Он подошел к секретеру, взял гусиное перо, обмакнул его в чернила и провел несколько линий по веленевой бумаге.
– Смотри… теперь талию носят под грудью, а юбка ниспадает прямо от талии до щиколоток.
Арабелла смотрела через его плечо, удивляясь простоте фасона. Положительно это выглядело как революция в моде. При столь выдающемся декольте корсаж не превышал трех-четырех дюймов. Грудь была столь хорошо обрисована, что это не оставляло простора для фантазии.
– И никакого корсета?
– Нет, естественность форм.
– А как насчет нижних юбок?
– Поверх сорочки надевают одну тонкую нижнюю юбку. И все. А иначе это повредило бы силуэту. – Он положил перо на подставку.
– Но как же зимой? Я замерзну и простужусь насмерть, – запротестовала она, хотя ей уже начала нравиться идея столь простого туалета, не ограничивающего свободы движений.
