Новый план выживания появился у Гордона по воле случая, по чистому совпадению. Но со временем жители одного городка за другим пали жертвой самовнушения, особенно когда он стал доставлять письма из мест, где ему удавалось побывать. После стольких страшных лет люди, как оказалось, по-прежнему тосковали по утраченному веку, полному блеска, когда великая нация жила в чистоте и соблюдала порядок. Из-за этой тоски их горький скепсис дал глубокую трещину, подобно тому как в весеннюю оттепель на реке ломается ледяная корка.
Гордон отмахнулся от охватившего его было чувства стыда. На любом из оставшихся в живых за эти семнадцать лет лежит часть вины за всеобщий позор, и его выдумка, полагал он, принесла некоторую пользу жителям городов, в которых он появлялся. Получая от них необходимое, Гордон давал им взамен надежду.
Выходит, он делает только то, что продиктовано чувством долга.
В дверь его комнаты постучали.
— Войдите! — крикнул Гордон.
В дверь просунул голову Джонни Стивенс — недавно назначенный заместитель почтмейстера Коттедж-Гроув. На мальчишеской мордашке Джонки белесый пушок проклевывающейся бородки казался неуместным и смешным. Впрочем, ноги у Джонни Стивенса были длинные, а значит, он неутомимый ходок, и кроме того, Джонни слыл метким стрелком. Кто знает — возможно, парень еще и на самом деле будет доставлять почту!
Джонни, смутившись оттого, что отрывает инспектора от важных дел, доложил:
— Уже восемь часов, сэр. Вы помните, что мэр пригласил вас в паб на кружку пива? Ведь сегодня — ваш прощальный вечер у нас в городе.
Гордон поднялся.
— Ты прав, Джонни. Спасибо.
Он подхватил свою фуражку и куртку, не забыл вымышленный отчет и письмо для миссис Томпсон.
— Держи. Здесь официальные депеши, которые тебе предстоит доставить в первую поездку в Калп-Крик. Тамошней почтой заправляет Рут Маршалл. Она уже ждет гонца. Тебе приготовлен теплый прием.
Джонни принял конверты с такой осторожностью, словно это были крылья бабочек с тонкой пыльцой.
— Я буду защищать их даже ценой собственной жизни, сэр. — Глаза паренька горели гордостью и решимостью не подвести Гордона.
— Даже и не думай! — набросился на него Гордон. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы шестнадцатилетний юнец схлопотал пулю, защищая несуществующие ценности. — Не забывай о здравом смысле, следуй моим наставлениям.
Джонни судорожно сглотнул и кивнул с готовностью, однако Гордон и так был уверен, что малец все понял до конца. Конечно, вовсе не исключено, что паренька ждет лишь захватывающее приключение: ведь он пройдет лесными тропами гораздо дальше, чем забирался за десяток минувших лет любой из его земляков, и вернется домой героем, о котором станут слагать легенды. В горах по-прежнему оставались одинокие «мастера выживания». Однако на столь почтительном отдалении от Рог-Ривер было больше шансов, что Джонни невредимым доберется до Калп-Крик и обратно.
Гордон почти убедил себя, что все сложится именно так. Он со вздохом приобнял паренька за плечи.
— Твоей стране не нужна твоя смерть, Джонни, ей требуется, чтобы ты остался в живых и служил ей не только сегодня, но и завтра. Запомнил?
— Да, сэр. — Джонни серьезно кивнул. — Я понимаю.
Успокоенный, Гордон задул обе свечки.
Джонни, по всей видимости, посетил руины старого почтового отделения в Коттедж-Гроув, поскольку, оказавшись на свету, Гордон разглядел на рукаве его домотканой рубахи гордую нашлепку «Почта США», краски на которой не померкли даже за минувшие семнадцать лет.
— Жители Коттедж-Гроув и окрестных ферм уже вручили мне с десяток писем, — похвастался Джонни. — Думаю, большинство из них не имеют близких и знакомых на востоке. Но все равно пишут, ради удовольствия и в надежде, что кто-нибудь ответит.
Итак, появление Гордона по меньшей мере побудило людей попрактиковаться в письме и вспомнить грамоту. За это вполне можно расплатиться с гостем кормежкой на протяжении нескольких дней и крышей над головой.
— Ты предупредил их, что к востоку от Пайн-Вью пока приходится перемещаться крайне медленно, без всякой гарантии на успех?
— А как же! Их это не смущает.
