Сначала Сюзанна сказала, что мужчина бредил, что-то пытался рассказывать по-французски, а потом он впал в забытье и долго не мог выйти из этого состоянии.
Девушка показана месье Дюбуи одежду, в которой был солдат, когда она нашла его — нательная фуфайка, кальсоны, носки и поношенная рубашка защитного цвета. Военной формы на нем, по ее словам, не было. Не было ни ботинок, ни армейского жетона, ни документов. Так что вывод был очевиден — этот парень был настоящим дезертиром. Только этим можно объяснить отсутствие всех вещей, по которым можно было понять, кто он, и солдатом какой армии является. На вид ему было тридцать пять — сорок лет. Месье Дюбуи рассказывал, что когда первый раз увидел раненого, то запомнил его густую черную бороду.
— А потом он побрился?
— Кажется, да, милорд. А тогда ему было очень плохо, и Сюзанна попросила привезти из города доктора. После осмотра доктор сказал, что у больного тяжелая травма головы, и дал несколько рекомендаций по уходу. Больше, по его словам, ничего сделать было нельзя. Доктор был очень молодым и неопытным. Но, к сожалению, сейчас его уже нет в живых. Иначе мы могли бы побольше узнать о том, насколько серьезное ранение было у солдата.
Казалось, все, что надо было сделать, — это подождать, пока раненый придет в сознание и сам расскажет о том, кто он и откуда. Однако все оказалось не так просто. После трех недель комы он постепенно стал приходить в себя, и выяснилось, что он абсолютно ничего не помнит и не может говорить. Постепенно дар речи к нему вернулся… а вот память — нет. Но говорил он все равно очень плохо, постоянно запинался и порой с трудом выговаривал слова. Так что создавалось впечатление, что ранение было действительно очень серьезным. Через некоторое время он окончательно пришел в себя и уже мог адекватно оценивать происходящее, да и говорить стал заметно лучше. Но на все вопросы он отвечал, что абсолютно ничего не помнит Н о себе, ни о своем прошлом. По его словам, он не помнил даже своего имени. Так что на ферме жизнь для него началась заново.
Месье Розье сделал небольшую паузу, чтобы позволить собеседнику справиться с удивлением от услышанного.
— Чтобы установить личность мужчины мы предприняли все возможные меры — мы рассылали его фотографии практически во все воинские части, но никто так и не узнал его. Все усилия были напрасны. Тогда у нас появилась мысль о том, что он англичанин. И хотя были факты, подтверждающие, что он француз (например, он говорил по-французски даже когда бредил, да и одежда на нем была французского производства), тем не менее, мы послали запрос с фотографией в английскую армию. Эта попытка тоже не увенчалась успехом. Тогда мы послали запрос в Германию — тоже безрезультатно. Но этот человек должен же был где-то жить до войны, и нам было необходимо это выяснить. Знаете, мы возили его по врачам, он побывал не в одном госпитале, с ним даже работали психологи, они перепробовали все свои методы, чтобы разбудить его память, но о войне и о своей прошлой жизни он абсолютно ничего не помнил.
— Повезло ему, дьявол побери! — с чувством воскликнул Уимзи.
— После того как он провел в очередном госпитале несколько недель, а положительного результата все не было, врачи опустили руки и прислали его обратно к нам. Вот и получилось, что у этого человека не было ни родины, ни национальности, ни родственников, никого, кроме Сюзанны и ее дедушки. Так что он остался у них. Со временем он набрался сил и стал помогать Сюзанне по хозяйству. А потом случилось так, что девушка влюбилась в него. Знаете, женщины часто влюбляются в тех, за кем ухаживают. А старик Пьер относился к нему как к сыну. Время шло, и надо было что-то делать с документами и выбрать имя для парня. Они решили, что звать его будут Джин Легрос, и на это имя оформили все необходимые документы. У Сюзанны тогда был молодой человек, который ухаживал за ней. Он, естественно, очень невзлюбил Джина и всячески старался обидеть и зацепить его. Но вскоре Сюзанна рассталась с этим парнем и решила выйти замуж за Джина. Ее дедушка был против этого брака, но он вскоре умер. В итоге Сюзанна и Джин поженились. Их первенцу сейчас девять лет. С тех пор у нас не было никаких проблем с Джином, но своего происхождения он так и не вспомнил.
