Молитва в католическом храме
— Приходилось ли Вам как-то решать этот вопрос для себя, скажем, при общении с католиками или протестантами?
— Я неоднократно общался с протестантами, бывал несколько раз в протестантских общинах на их служениях, куда меня приглашали в качестве гостя. И я понимал: в том, что они, например, читают и пытаются понять и объяснить друг другу Евангелие, нет ничего дурного. Конечно, протестантское «прославление» — пение на сцене под гитары или под синтезаторы: «О, Иисус, я так люблю Тебя!» — это совсем не то, чем можно восхититься и перенять. Или, скажем, слепое копирование чужих традиций при отсутствии своих: когда русские пятидесятники или баптисты празднуют американский праздник урожая — день Благодарения. С какой стати люди, живущие на просторах России или Украины, празднуют американский праздник переселенцев? Это, конечно, вызывает естественное недоумение.
Но все-таки то, что хорошо, должно быть названо хорошим.
— Как Вы, будучи на молитвенном собрании протестантов или у католиков, для себя определяли границы: «вот это я могу делать, а этого не могу»? Например, в отношении молитвы — ведь с христианами других конфессий православному нельзя молиться.
— Да, нельзя участвовать в их молитвах.
— Даже если они читают «Отче наш»?
— Да, если даже они собираются вместе и читают «Отче наш», ты должен, присутствуя среди них, творить свою молитву, не подключая свой голос к общему хору.
— Чем вызвана такая строгость этого требования?
— Нельзя вступать в единение с теми, кто отлучен от Церкви, вернее, кто сам себя от Неё отлучил. Нельзя, например, участвовать в протестантском обряде преломления хлеба, принимать у них причастие (вернее, квазипричастие, поскольку протестанты в большинстве своем не верят, что хлеб Евхаристии есть Тело Христово, а вино — Кровь Его). Это губительно. Входя в резонанс с молитвенной жизнью этих чужеродных Церкви частей, ты рискуешь, совершенно этого не ожидая, много из этой жизни усвоить и унести с собой.
Но это не значит, что надо смотреть на них как на врагов.
Есть, кроме того, экстремальные ситуации, в которых правилами, годными для повседневной жизни, можно поступаться. Представим, что в окопе окажутся под обстрелом баптисты и православные и они в состоянии большого страха и ужаса захотят помолиться вместе — я думаю, в такой молитве не будет ничего предосудительного или греховного. Слишком экстраординарно событие.
Но именно вхождение в общину и участие в их молитве, конечно, православному запрещено.
— Что же, нельзя молиться и в католических соборах, где лежат мощи святых?
— На самом деле… нам не запрещено нигде молиться.
Можно привести такой пример. В некоторых странах Европы главные католические праздники являются одновременно и государственными, например евхаристический праздник Тела Христова, Рождество, Пасха или Пятидесятница (хотя европейцы все больше и больше становятся безбожниками, но рудиментарно христианские праздники у них в календаре остаются). И наших православных архиереев, живущих на Западе и вынужденных общаться с западным миром, конечно же, на эти праздники приглашают как почетных гостей. Живя там, они не имеют возможности отказаться, потому что они не хозяева, а гости. На празднике бывает весь цвет и знать общества — может присутствовать, например, президент или мэр города, обязательно будет представитель Церкви, какой-нибудь кардинал или пресвитер. И русский епископ должен показать лояльность к власти и уважение к народу, среди которого живет. В некотором смысле он «посол» своей Церкви: его внешний вид, благожелательность или, наоборот, нерасположенность обязательно будут замечать. Он не может «воротить нос», мол не пойду на вашу инославную службу!
