Боб О'Брайен сидел в кресле справа от Клинга. Он скрестил руки на груди и вытянул длинные ноги к столу. Бедный Боб. Возьмите его с собой на дело и будьте уверены: в девяти случаях из десяти будет перестрелка. Если вам попался в качестве напарника О'Брайен, — ведь непременно какой-то ублюдок вытащит пистолет и будет стрелять в вас. Он уже вынужден был застрелить шестерых при несении патрульной службы. Бернс подумал, что О'Брайену надо сесть однажды рядом с Эйлин Берк и излить свою ирландскую душу, рассказав, как ему тяжело убивать людей. Или вы хотите делать это? Начните с шестерых. Внутренне он обливался слезами, когда ему приходилось стрелять в людей. Рассказать ей то, что говорил лейтенанту однажды в дождливый день прямо здесь в офисе.
— Я плачу внутри, Пит. Каждый раз. Я плачу внутри.
— Готовы начать? — спросил Бернс. На настенных часах было десять минут девятого. Смена на Грейвьярде закончилась двадцать пять минут назад. С полуночи непрерывно падал снег.
— Мне бы хотелось провести нашу планерку в темпе, так как Стиву надо ехать в суд на окраину города. Там слушается дело, над которым он и Мейер работали с конца декабря. В понедельник это дело оказалось связанным с убийством.
— А каким оно было до понедельника? — спросил Хейз.
— Попытка убийства, — ответил Карелла.
— По отношению к убитой жертве?
— Нет, он был парнем, который пытался убить ее. Во всяком случае, так она говорит.
— Я не понял, — сказал Хейз.
Бернс посмотрел на обоих детективов.
— Почему, Стив, ты не хочешь им все рассказать? — спросил лейтенант и откинулся назад в своем вращающемся кресле.
Карелла стал объяснять все с самого начала во всех подробностях. Иногда в рассказ включался Мейер, чтобы уточнить время или дату, но в основном это было сольное выступление. Карелла рассказал все, что случилось с двадцать девятого декабря, когда Эмма Боулз сделала заявление о двух попытках ее убить. Он изложил обстоятельства гибели Роджера Тернера Тилли и свой спор с Толстым Олли Уиксом о правомерности применения правила первого.
— Да, в этом весь Олли, — произнес Паркер, покашливая.
Рассказал о найденном в подвале револьвере, о разговоре с Мартином Боулзом и его клиенткой, с которой он, возможно, завтракал в день убийства, и о том, что Мартин Боулз нанял частного детектива, который использует чужое имя.
— К настоящему времени это все, — сказал Карелла.
— Вопросы? — спросил Бернс.
— Ты получил какие-либо данные по револьверу? — спросил Хейз.
— По-видимому, результаты баллистической экспертизы мы получим сегодня.
— Это наверняка револьвер тридцать второго калибра, — заметил Мейер.
— «Хай-Стандарт Сентинел», — добавил Карелла.
— Это револьвер без отдачи?
— Да.
— Напомни, как звали этого парня?
— Роджер Тернер Тилли.
— По имени вроде бы черный, — заметил Паркер.
— Нет, он белый.
— Только в этом городе люди, носящие имена белых людей, тем не менее являются черными, — сказал Паркер. Казалось, он не замечал, что у двери стоял черный Браун, высокий и широкий как скала. Браун промолчал, но у него был такой вид, как будто он готовился вышвырнуть Паркера в окно.
— Итак, что же вы придумали? — спросил О'Брайен. — Вы считаете, что в этом деле замешан муж?
— Да, мы нашли его визитную карточку в бумажнике Тилли…
— Хорошо, это серьезное обстоятельство, — сказал Паркер.
— И мы установили, что он разговаривал с Тилли в то утро, когда Тилли был убит.
— Ты имеешь в виду, что разговор состоялся на месте убийства?
— Нет, по телефону.
— О чем они говорили?
— Тилли утверждал, что Боулз должен ему деньги.
— Ах-ах.
— Да. По словам Боулза, Тилли возил его в прошлом году на север штата…
— Значит, мы имеем дело с давнишней историей, верно? — заметит Паркер.
— …и он все еще должен был ему остаток денег за поездку. Это было еще до того, как Тилли был осужден за драку весной прошлого года.
— Мне не нравятся истории, начавшиеся давным-давно, — произнес Паркер.
— Жертва была в тюрьме? — спросил Хейз.
— Не имеет значения, — сказал Паркер.
— Так кто же был в тюрьме?
— Жертва, жертва, — заявил Паркер.
— Мне бы хотелось это точно знать.
Паркер мрачно кивнул и повернулся к Карелле.
