— Что вы сказали? — практически прошептал майор.
— Что у меня в кабинете находится советская радиостанция и шифры.
Воздух, похоже, превратился в смолу. Все движения вдруг замедлились, сложно было даже отвести взгляд.
— Ага, — буркнул Хайгель. На его лице невозможно было прочесть какую-либо мысль, какое-либо чувство. — И мы, конечно же, можем поглядеть.
— Да пожалуйста, — Шильке первым бросился открыть дверь.
Секретарши мгновенно почувствовали, что в соответствии с планом экзекуции что-то пошло не так. В них сработал профессиональный инстинкт и сообразительность. Та из них, которая как раз укладывала бумаги на полке, услужливо сошла лейтенанту с дороги.
В его же кабинете, увидав такое количество офицеров, как повар, так и телефонистка вытянулись по стойке смирно. Хайгель, мрачный и молчащий, словно градовая туча, подошел к столу, на котором стояла радиостанция. Из майора как будто бы спустили воздух. Остальные офицеры с любопытством заглядывали ему через плечо. Лемпп не знал, куда спрятать глаза.
— И вы не схватили ни единого агента? — еще схватился майор за последнюю спасательную доску.
— И как, по-вашему, я мог бы их схватить?
В этот момент Хайни распахнул дверь пропустил полковника Титца, так что Шильке тут же воспользовался случаем и повторил громче:
— И вот как я мог хватать агентов? — почти что крикнул он. — Имея в качестве помощи этого вот парнишку, повара и телефонистку?
И, как будто бы только сейчас сориентировавшись, что вошел командир, он вытянулся перед тем во фрунт. Но Титц тут же жестом успокоил все доклады.
— От этого вот парня я приблизительно знаю, что произошло, — сказал он. — Но…
Ему не было суждено закончить. Увидав высокое начальство, телефонистка захлюпала носом.
— Я не могла гнаться за какими-либо агентами, герр полковник, — начала оправдываться она. — Не могла, потому что у меня туфли на каблуках. И я не умею стрелять. Эти трое вот гнались, а я, простите, не гналась. Я не могла.
Титц инстинктивно улыбнулся.
— Ну конечно же, конечно же, фройляйн. Никто от вас этого и не требует.
— А герр лейтенант взял меня на войну, и ему пришлось во время всей операции меня успокаивать.
Полковник сжал губы, чтобы не рассмеяться. Он положил девушке руку на плечо.
— К сожалению, его можно оправдать. Он действовал в состоянии наивысшей необходимости.
— И заберите у меня, пожалуйста, этот автомат, — протянула та шмайссер без обоймы, — а не то я, того не желая, кого-нибудь застрелю.
— Ну конечно же, конечно, фройляйн. — Как бы случайно, Титц прикрыл лицо рукой. — Думаю, что длительный отпуск будет для вас достаточной наградой за те нервы, которые вы потратили в ходе этой бравурно исполненной операции.
— Так точно! Спасибо вам, герр полковник.
Тот сделал еще один шаг. Повар, услышав про отпуск, пожелал выглядеть как можно лучше.
— Ну а я — истинный солдат. Я сражался под Верденом!
— Старая гвардия не ржавеет. Поздравляю вас, гренадер. И где ваша семья?
— В Пруссии, в Гамбурге и в Дрездене, герр полковник.
— Хмм, в Пруссию, естественно, вы уже не доберетесь, в Гамбург ехать страшно, потому что город все время бомбардируют. Я выпишу вам приказ на выезд в Дрезден, туда, по крайней мере, никакие бомбардировщики не достанут.
— Благодарю, герр…
— Это он первым ворвался в дверь, — перебил его Шильке.
Титц лишь изумленно качал головой.
— Невероятно, насколько способен посвятить себя обычный солдат. И насколько он способен быть эффективным, — решил добить кого-то из присутствующих зале полковник, — в особенности же, по сравнению, к примеру, с профессионалами, располагающими пеленгаторами и специальным взводом. Хмм, действительно странно, meine Herren?
Он подошел к столу и положил руку на радиостанции.
— Господи Боже… Шифры, заметки радиооператора, документы, материалы…
— Если бы…
Но на сей раз полковник не дал Шильке закончить.
— Если бы у вас было хоть какое-нибудь подкрепление, сейчас у нас имелся бы живой радист и кто-нибудь еще. — Он коснулся ТТ и нагана. — Вражеское оружие, — буркнул он. — Можете сохранить его себе на память. А теперь… — снизил он голос, — расскажите, пожалуйста, как все было. Только, умоляю, без описания вычислений, я совершенно их не понимаю.
