— Кто-то идет…
Подошли трое. Негромко поздоровавшись с ожидавшими, уселись с ними рядом.
— Земля уж холодная, — расположившись, сказал один из пришедших. — Промерзнет зад, еще колику схватишь.
— Поп Якоб ее из тебя выгонит, — поддразнивая, ответил другой. — Сунет кол в задницу, вмиг твоя колика к соседу перебежит.
Все вволю посмеялись, только Мартон сердито проворчал:
— Поп Якоб верующих колом не балует, он их на огне любит поджаривать. Да вы и дождетесь этого, коли так громко забавляться станете!
Предостережение и упрек умерили веселье, крестьяне призадумались, а когда вновь приглушенно завели беседу, речь пошла совсем об ином.
— Сын-то Кутаров и нынче домой не вернулся, — сказал один из вновь прибывших. — Я с отцом его говорил. Он думает, к солдатам сын сбежал. Потому дружок его самый разлюбезный, Андораш Тизур, вместе с ним пропал, а они давненько друг дружку подбивали в солдаты податься.
— Ну из этих-то добрые солдаты выйдут. И в безделье и в разбое будут первыми. Они и дома не больно усердно спину гнули, — добавил другой. — Так что отец немного потерял, это уж верно!
— Кутар из-за коня только и кручинится, того, что сын с собой угнал. Всего два у него и осталось, семья-то сам-пят…
— Его жена уже замену сыночку готовит. Первый снег не выпадет, а их сызнова шестеро будет.
— Ежели не поболе…
Последнюю фразу добавил Герге. В его хитром тоне чудилась какая-то тайна, он даже голос повысил, чтобы люди поняли: тут еще не все сказано… Но больше он не произнес ни слова. Пусть-ка их любопытство помучит. Мартону в конце концов наскучила эта игра, и он поторопил:
— Может, и впрямь двойню ждут?
— Да нет, тут другое… говорят, будто сбежавший парень Кутаров память по себе оставил Старостиной Эржи… От сраму и сбежал из дому… Я там не был, да вот люди сказывают!
Эта новость заинтересовала крестьян больше всего. Старостина дочка? Вот это да! Обсуждение подобных делишек всегда волнующее занятие, а тут еще особая сладость кроется: ведь староста частенько досаждал односельчанам, на горло наступал. Вот радость-то, если кто-то и в самом деле хоть чем-нибудь ему отплатил!
— Вполне может быть! — с горячим волнением поспешил один из крестьян поддержать Герге. — Эржи нынче-то и не видать никогда среди девок. Вот и на свадьбе Штринцевой дочки ее не было. А подружки они закадычные.
— Мать ее говорила, будто глисты девку мучат, от того и недужит она…
— Другая глиста мучит, — ехидно сказал Герге.
Из темноты вынырнули новые люди: они появились неожиданно, словно выступили из-за черного занавеса, и, неторопливо поздоровавшись, уселись на землю подле других. Им тоже рассказали историю про сына Кутаров и Старостину дочку, и кто бы еще ни приходил, тотчас начинали рассказывать все сызнова. Со странным волнением они перебрасывали эту историю друг другу, и она все ширилась, обрастая подробностями. Уже стало известно, что беда случилась в ивняке на берегу Савы еще в начале весны и что староста, узнав о том, хотел убить дочь.
— Попа Якоба боялся!.. Больно суров их поп к этакому сраму…
— Поп Якоб только перед другими святую рожу корчит. А сам не святее прочих попов! — отвечал Мартон. — Слыхал я, будто в Чевице и он к меду прикладывался…
— Магистр Балаж про все расскажет, — произнес Герге. — Скорее бы приходил. Сулил, как солнце сядет, а глянь, уже звезды блещут.
Теперь каждого нового пришельца принимали сперва за Балажа, — но время шло, а его все не было. Собралось их уже человек пятнадцать, были среди них и бабы. Эти забились подальше, в сторонку, в разговор мужиков не вмешивались, шептались меж собой, низко опустив головы и роняя слова прямо в землю. Судачили они о том же, что их мужья, но тихо и всегда отставая на фразу, будто жужжащим хором своим вторили мужской беседе.
— Сын Кутаров и Андораш Тизур уже к Тисе шагают, — вздохнул молодой парень, и в голосе его слышалось желание последовать их примеру.
— Ежели туда бочкоры навострили. Вполне и на запад могли податься.
— Они-то беспременно на восток пошли, прямехонько в Хуняд. Туда нынче все конокрады да холопы беглые направляются, — враждебно проворчал Герге. — Там бродяги теперь в большой чести. Всех в солдаты берут, только согласие дай.
