— Какая неучтивая девушка, — обиженно проворчал Бренн, обращаясь к своим братьям, — она не хочет даже разговаривать с нами.
Бренн отвел волосы русалки в сторону, открыв ее обнаженное тело. Присутствующие даже позабыли закрыть рты от восторга. Девушка обладала редкой красотой, ее тело было таким белым, что казалось, будто оно светится изнутри. Маг нагнулся к сидевшему на корточках принцу.
— Это такая редкость, — сказал Гвидион. — Я даже не был уверен, что они существуют. Отдай ее мне, брат.
Принц поднял на него свой тяжелый взгляд. Потом перевел глаза на другого брата и сказал:
— Рикк, зачем нам эта рыбка, у нее ведь нет ног, — Бренн засмеялся собственной шутке и, обращаясь к русалке, угрожающе продолжил: — Если ты будешь и дальше такой недружелюбной, я отдам тебя нашему чародею для его коллекции нелюдей.
Принц провел тыльной стороной руки по ее щеке, оцарапав кожу русалки острым камнем перстня. Внезапно Бренн отлетел назад и свалился на спину. Он вскочил на ноги и, тряся рукой, возмущенно заорал:
— Эта бестия обожгла мне руку!
Храбрые витязи, державшие русалку, отпустили ее и попятились назад. Она пыталась неуклюже двигаться, перевернулась на живот и приподнялась на руках. Ее мокрые волосы разметались по песку. По щеке стекала бледно-розовая кровь. Бренн опять направился к ней.
— Осторожно, брат, — предостерег его Гвидион, — она может быть колдуньей, чем она тебя стреканула?
— Не знаю, — зло ответил Бренн и опасливо попятился, потом подобрал с земли длинную ветку и поджег ее в костре. — Ну что, маленькая морская ведьма, раз ты не хочешь говорить на моем языке, поговорим на твоем, — прошипел он.
С этими словами принц ткнул горящей веткой в обнаженное плечо русалки. Она дернулась и издала странный звук, похожий то ли на свист, то ли на визг. Сердце Харта болезненно сжалось. Догадавшись, что она не умеет разговаривать, он дернулся было вперед на ее защиту, но Гер, стоявший рядом и внимательно наблюдавший за своим дружком, с силой схватил его за плечо:
— Стой, дурень! Наш вождь не любит, когда ему мешают развлекаться.
И Харт не решился выступить, горестно наблюдая, как вождь издевается над беспомощным существом, лежащим перед ним на песке. К игре подключился его брат Рикк. Боясь дотронуться до русалки руками, он копьем пытался перевернуть ее на спину, отпуская непристойные шутки. Несколько раз он неловко кольнул ее. Русалка издавала те же жалостливые пронзительные звуки, металась по песку и пыталась увернуться от копья и горящей ветки. Воины дружно ржали, подначивая своих предводителей, и одобрительно подвывали, когда копье Рикка оставляло новый розовый след на белом теле. Гвидион подошел к расшалившимся братьям и, схватив их за руки, остановил:
— Все, хватит, вы мне ее испортите.
Бренн, взяв у Рикка копье, перепачканное кровью русалки, осторожно, чтобы не порезаться, понюхал розовую жидкость.
— Пахнет рыбой, — сплюнув, сказал он, — пойдем, Рикк, поищем что-нибудь более теплокровное.
Харт, будучи не в силах более выносить это зрелище, а может быть, пытаясь скрыться от тягостного взгляда перепуганного насмерть создания, ушел в сопровождении Гера к своему костру. Гер сообщил ему, что принято решение остаться на берегу на ночь, а завтра, выспавшись и приободрившись, сделать быстрый переход к Мглистым Камням. Прислушиваясь к крикам и хохоту разгулявшихся воинов, друзья принялись за жареное мясо и терпкое вино. Харт совсем повесил голову.
— Да ладно тебе, небось твоя Олана не хуже русалки, — хохотнул Гер, — особенно местами.
— Неужели тебе ее не жалко? Он ведь мучил ее за то, что она не отвечала, а она просто не умеет говорить, — у Харта наворачивались слезы.
— Ну, ты даешь, приятель! С такими взглядами тебе надо было не в армию идти, а в храм — жрецом какой-нибудь милосердной богини.
— Что плохого в том, что я жалею беззащитных людей?
— Людей? — Гер расхохотался, — Харт, может, ты плохо разглядел ее? Она даже не человек. Мерзость, нелюдь, нечисть. И потом, это же война, а она пленница.
— Чем же виноваты пленники? — не успокаивался Харт.
— Ты еще спрашиваешь? Они виноваты тем, что они слабые, а мы сильные. Нечего было сдаваться в плен. Знаешь, как поступают гордые Туаты, когда попадают в плен? Они протыкают себе горло кинжалом, чтобы избежать унижений. В конце концов, кто бы возмущался. Ты сам берешь пленников и способствуешь нашей силе. Что-то ты не очень протестовал, когда кто-нибудь пытал других рабов, — Гер ухмыльнулся, — и вообще, ей еще повезло, что у нее хвост вместо ног. Что еще с ней можно сделать, разве что уху сварить.
