Сарп счел нужным вмешаться.
— Орбитяне передали координаты места, куда упал корабль. К сожалению, мы подоспели слишком поздно. В отличие от вас оживить Горна не удалось, зато мы сохранили его личность. Теперь он один из нас.
— И, по-прежнему, из вас, — добавил Горн, обращаясь к Кею. — Да не смотри ты на меня, как на привидение.
— Не сердитесь, — справившись наконец с собой, взмолился Кей. — Я привыкну.
Постараюсь привыкнуть. Уверен, что это мне удастся.
— Конечно, привыкнешь. Обязательно привыкнешь! Рассуждай логически. Мудрец сказал: «Мыслю, следовательно, существую». Ну, разве можно нам отказать в способности мыслить?
— Нет…
— То-то! Ну, все! Сейчас не время распускать нервы. Готовься к возвращению в Космополис.
— Что-о? Без корабля?
— Корабль есть. Наши братья-»призраки» сделали нам… вот видишь, я все-таки говорю «нам»… дорогой подарок. Они спроектировали и построили космолет. Куда совершеннее нашего. Да нам с тобой такой и не снился.
Совершенно новый принцип, его предложил Зур… Понимаешь, двигатель…
Впрочем, разберешься сам, ума хватит!
— Об одном жалею, — вмешался Сарп. — Зур хотел передать вам корабль еще в прошлый прилет. А я настоял, чтобы с этим повременили. Хотел испытать сам.
И вот что получилось…
— Корабль — чудо! — заверил Горн, и в его голосе, более глухом, чем при жизни, проскользнула зависть. — Везунчик ты, Кей. Вот я погиб, а ты хоть бы что. Поменяемся, а? Я тебе бессмертие, ты мне…
— Я же говорил, что надо катапультироваться! Не послушались…
— И снова поступил бы так же. Корабль нужно было спасти!
— Не спасли же…
— Да, не получилось. Зато в следующий раз…
— Следующего раза не будет.
— А это мы еще посмотрим! — проворчал Горн.
Наступил долгожданный день. Девяносто шестая по счету — последняя — станция после серии траекторных коррекций причалила к Космополису и заняла место, отведенное ей в структурной гармонии города-спутника Гемы.
Героем этого дня стал главный архитектор Лоор. По его проекту и во многом благодаря его фанатическому упорству и настойчивости в соседстве со старой Базой был сооружен орбитальный колосс, который в глазах орбитян, привыкших к стесненности и неудобствам, выглядел верхом совершенства.
За час до стыковки сотни людей в скафандрах высыпали на его аппарели и пандусы. Лоор стоял в стороне, и никто не осмеливался подойти к нему, понимая, что делается сейчас в душе главного архитектора.
Он стоял, чувствуя на себе почтительные взгляды. Люди испытывали к нему такую глубокую благодарность, что были забыты черты его характера, совсем недавно отталкивавшие многих. Да, он нетерпим к возражениям, не умеет сдерживать себя. Ну и что же? Зато без него они продолжали бы ютиться в крошечных клетушках, разобщенные многочисленными переходами и шлюзами, из которых нужно было всякий раз изгонять космическую пустоту.
Детище Лоора, столь остроумно совместившее в себе целесообразность с немыслимыми прежде удобствами, приближалось к завершению. Приняв последний космический модуль, оно станет для орбитян надежным домом. Домом-крепостью.
В сознании большинства он все еще оставался космическим ковчегом, в котором предстоит дожидаться лучших времен, когда станет возможным возвращение на Гему. Пусть это произойдет не вскоре, а спустя несколько поколений, но планета предков когда-нибудь сделается и планетой потомков…
А Лоор думал сейчас, что Космополис будет для орбитян не временным домом, а постоянным и единственным пристанищем. К Геме он питал чувство, похожее на ненависть. Возвратившись туда, человечество непременно пойдет по прежнему пути. Снова начнутся войны, научный прогресс будет готовить почву для новой катастрофы. Такова закономерность развития. И только он, Лоор, может спасти людей, не допустить повторения постигшей их в недавнем прошлом беды.
Лоор был искренен в своих рассуждениях. В них не оставалось места для компромисса. Но убежденность в пагубной роли технического прогресса не мешала главному архитектору пользоваться его плодами. Помощь «призраков» оказалась кстати, без нее невозможно было бы создать Космополис.
«Однако теперь нужно остановиться. Ограничиться тем, что есть, — рассуждал Лоор. — Здание построено. Оно совершенно. И никаких изменений. Система должна быть замкнутой. С простым, а не расширенным воспроизводством. Каждое новое поколение будет слепком с предыдущего. Спираль развития необходимо превратить в круг. Такова моя миссия, мое великое предназначение. Что может быть устойчивее круга? Круг — символ вечности, его начало и конец едины…» Невдалеке от архитектора так же молча стояла Инта. Для нее предстоящее событие было связано с иными ассоциациями. Мысленно она перенеслась на Гему, где Кей, в роли ответственного представителя орбитян, принимал очередной космолет.
