— Как вы себя чувствуете? — послышалось на этот раз громко и отчетливо.
— Нормаль… — Кей не договорил свое излюбленное слово, потому что в его состоянии ничего нормального, конечно же, не могло быть.
Он попробовал сфокусировать расплывчатые пятна, мельтешившие в поле зрения.
Контуры двоились. Его окружали люди с двумя головами и туловищами, с двумя парами синхронно двигавшихся рук и ног. И у каждого предмета в помещении, где он находился, был двойник. По два шкафа с непонятными инструментами, двое настенных часов, если только это часы…
Кей закрыл глаза. Двойники исчезли, но подступила нестерпимая тошнота.
— Выпейте, вам станет легче.
Суставчатая металлическая рука протянула стакан. Кей сделал несколько судорожных глотков. И впрямь полегчало. Прекратилось головокружение, перестало тошнить, вернулась пространственная координация, стало лучше со зрением.
И тут он все понял. Кругом были «призраки». Слева бывший космолетчик Сарп, рядом астрофизик Угр, приятель Корлиса. Чуть поодаль Эрт, за ним Шуль, Зур… Сколько их здесь!
Вдруг его охватил ужас: «а что если я тоже…» Он начал лихорадочно ощупывать свое тело.
— Не тревожьтесь, — мягко проговорил Сарп. — С вами все в порядке.
— Как я попал сюда?
— Мы обнаружили с воздуха оболочку воздушного шара — Вы… летаете?
— Пришлось.
— Ну, спасибо, друзья! — растроганно молвил Кей.
Слово «друзья» никогда не было для него пустым звуком. Во всяком случае, до сих пор он ни разу не произносил его, обращаясь к «призракам». Сейчас оно вырвалось непроизвольно, и Кей сам поразился этому, даже почувствовал неловкость.
— Спасибо, друзья! — повторил он твердо.
— Теперь вы быстро подниметесь, — сказал Эрт. — Уж поверьте мне, врачу!
— На Базу сообщили? А что с Горном?
— Корлис просил передать, чтобы скорее поправлялись Инта вас обнимает. Она счастлива. Ждет…
— А Горн? — нетерпеливо перебил Кей. — Молчите? Значит, я не ошибся… Горн погиб…
— Горн будет позже… — с заминкой, не ускользнувшей от внимания Кея, пообещал Сарп.
— Почему не сейчас?
— Вы утомлены. Постарайтесь заснуть. Вам нужно восстановить силы. Завтра все встанет на свои места.
— Хочу видеть Горна! Где Горн?
— Успокойтесь. Закройте глаза. Вот так.
Кей попытался возразить, но подступила слабость, все опять поплыло перед глазами, и он погрузился то ли в забытье, то ли в сон…
Назавтра Кей проснулся на удивление бодрым. В помещении никого не было, если не считать стоящего в углу робота. Заметив его пробуждение, робот подкатил тележку с одеждой. И легкие, из немнущегося голубоватого ксилона брюки, и кремового цвета рубашка, и сантоновые туфли оказались точно по мерке.
Дверь бесшумно открылась, вошел — вернее, вплыл — Сарп. Кей никак не мог привыкнуть к бесплотности «призраков». Он протянул руку, но отдернул ее, встретив пустоту. Ему снова стало неловко.
Они обменялись несколькими незначительными фразами, потом Сарп показал Кею, где можно привести себя в порядок. А на столе уже стоял принесенный роботом завтрак.
Кей наспех поел. В присутствии Сарпа, лишенного возможности наслаждаться вкусом пищи, кусок не лез в горло. Еда казалась чем-то стыдным, сугубо физиологическим.
— Сейчас мы пойдем к Горну? — спросил Кей, отодвигая тарелку.
— Через минуту он будет здесь.
Наступило короткое молчание. Кей не отводил глаз от двери и не сразу заметил, что стена напротив как бы раскололась надвое и в образовавшийся проем втиснулся Горн.
— Ну, здравствуй, дружище! — сказал он хрипло, будто был сильно простужен.
Не сознавая себя от радости, Кей бросился к нему и со всего размаха врезался в стену.
— Вы… вы…
— Да, я «призрак», — с вызовом произнес Горн. — Тебе это неприятно?
По-твоему было бы лучше, если бы я оставался трупом, не так ли?
Потрясение оказалось настолько большим, что Кей затрясся в конвульсиях.
Впервые в жизни он зарыдал и ничего не мог с собой поделать. Стонал от боли, изнемогал от абсолютнейшего бессилия, чувствовал себя жалкой козявкой, брошенной ниц перед могуществом Вселенной…
— Почему… я… не умер? — задыхаясь, выдавил он.
— Ну, будет тебе! — смягчился Горн. — Перестань, дружище! Поверь, это не так плохо, как поначалу кажется. Я сохранился, понимаешь, сохранился. И мне нравится быть «призраком». А главное, мы опять вместе!
