— Допустим.
— Повторяю: мы не роботы и тем более не призраки. Мы существуем — строим новые машины, добываем знания, пишем книги, создаем картины и симфонии. И вот что еще. Мы бессмертны!
— Бессмертны? Ну, это уж слишком! Я был бы плохим материалистом…
— Не принимайте слово «бессмертие» буквально. Речь идет не о философской категории. Как и обычные люди, мы потребляем энергию, только пищу и воздух заменяет нам поле Беслера. Мы привязаны к нему, не можем существовать вне его. Вместе с тем наше существование не ограничено определенным возрастом.
Более того, мы не старимся, а значит, не нуждаемся в смене поколений. Так что в практическом плане можно говорить о бессмертии.
— Не нуждаетесь в смене поколений? — скептически повторил Кей. — И думаете, это хорошо? Сколько вам лет?
— Какая разница! Я эквивалент пятидесятилетнего человека, им и останусь, сколько бы ни прошло времени.
— А вам не надоест жить?
— Да, мы постепенно утрачиваем вкус к жизни, это для нас самое страшное, — устало проговорил «призрак». — Мы лишены плотских радостей. В нас не кипят страсти. Не знаю, лучше или хуже мы от этого стали. Примите нас такими, какие мы есть…
— И что от моего восприятия изменится? — усмехнулся Кей. — Разве оно для вас что-нибудь значит? Не станете же вы утверждать, что сигнал бедствия был адресован нам? Ведь он был послан на беслеровых волнах, в далекие галактики. Осчастливить нас бессмертием вы могли и по радио! А вы даже не попытались связаться с нами…
— Да, это больной вопрос… Поначалу мы не оценили всерьез горстку людей, улетевших в космос. Да было и не до них, мы изо всех сил боролись за выживание. Не вышло… Потом, уже в новом воплощении, мы обнаружили, что произошло невозможное: вы сумели выжить. Не скрою, это вызвало у нас недоброе чувство.
— Вы завидовали нам?
— Да, потому что выжили вы, а не мы. Наблюдая за вами, думали: скоро они вымрут. И мстительное удовлетворение охватывало нас. Но, несмотря ни на что, вы не вымерли. Тогда мы почувствовали нечто вроде гордости за людей…
Даже собирались установить с вами связь!
— Долго же собирались, да так и не собрались!
— А что мы могли предложить вам? Пригласить на Гему? Но где гарантия, что она пригодна для жизни, что вас не постигнет наша судьба?
— И поэтому предпочли быть пассивными наблюдателями?
— Нет! — воскликнул «призрак». — Посылая сигнал на беслеровых волнах, мы думали прежде всего о вас.
— Странная логика!
— Ничего странного. Мы уже не нуждаемся в помощи. Но за долгие годы усвоили важную истину. Все, живущие во Вселенной — и вы, и далекие инопланетяне, — братья. И мы не хотим, чтобы случившееся у нас повторилось где-то. И еще не хотим, чтобы угас огонек живого разума, который сохранили вы. Говоря по правде, ваше появление — для нас неожиданность. Ни мы, ни вы еще не готовы объединиться. Но знайте: мы рады поделиться с вами нашими знаниями и бессмертием.
— За знания спасибо, — поблагодарил Кей. — А в бессмертии не нуждаемся… … Они стояли, чувствуя плечо друг друга, все трое, и смотрели в звездное небо. Туда, где среди неподвижных светил неутомимо обращаются вокруг Гемы ее рукотворные спутники — крошечные светлячки, единственные носители по-настоящему живого разума в этом погубившем себя мире. Пусть и не видно их сейчас, все равно они есть. И если терпеливо ждать, то обязательно появятся — один, другой, третий…
А Гема мертва. Пока мертва. И не люди, а их информативные эквиваленты, именующие себя «личностями», выплескивают в необозримые просторы Вселенной мольбу о помощи. Услышат ли ее? Откликнутся ли на зов?
Орбитянам же предстоит жить. И недолго им оставаться орбитянами! Наступит день, и они вернутся на Гему, оплодотворят ее биением своих сердец, начнут творить будущее — сами ли, вместе ли с «призраками»?
Цель экспедиции достигнута. До свидания, Гема, уже не чужая, не враждебная!
— Корабль снижается, — сказал Кей, прислушавшись.
— Приводной маяк действует, — откликнулся Корлис.
— Все идет, как надо.
— Жизнь прекрасна, не правда ли, родные? — улыбнулась им Инта.
