Когда Корлис, срочно вызванный ею, вбежал в палату, его встретил басовитый крик ребенка. Мальчик выглядел, как все новорожденные: красное, немного одутловатое личико, слипшиеся редкие волосики, сморщенный носик. Никакой патологии, только рост был едва ли не вдвое больше обычного. Поразительно, как Инта родила такого богатыря!
С одного взгляда на нее Корлис понял, что дело плохо: ее осунувшееся лицо побелело, глаза ввалились и потухли. Все признаки сильного внутреннего кровотечения!
Мио, также бледная, но от страха, смотрела на Корлиса умоляющими глазами.
— Спасите ее, доктор!
«Какой я доктор!» — с горечью подумал он.
Из головы вдруг вылетело все, что, казалось, было прочно усвоено. На него словно напал столбняк.
Вспомнилась их первая вылазка на Гему, охватившее его тогда чувство обреченности, приступ отчаяния во время исчезновения Инты и такое же, как сейчас, состояние растерянности. Неужели ему так и не удалось закалить характер?
— Делайте же что-нибудь! — всхлипнула Мио.
Волевым усилием Корлис заставил себя собраться.
— Стимулятор! Антишок! Давление! — бросал он отрывистые команды, и Мио, точно автомат, бессознательно выполняла их.
Наконец взгляд Инты стал осмысленным. По телу пробежала волна дрожи. Рука протянулась навстречу Корлису, но тотчас упала.
— Пришел… — зашевелились серые, искусанные губы.
— Простите меня, Инта!
— Жизнь прошла, Корлис. Это мой последний день.
— Все будет хорошо, держитесь!
— Нет, — прошептала она надломленным голосом.
Корлис был в смятении.
— Не говорите так, — сказал он быстро. — Я все сделаю для вас.
— Поздно… Я все равно должна была умереть.
— Лед! Кровь! Коагулятор! — закричал Корлис. — Будем делать операцию, Мио!
— Бесполезно, — качнула головой Инта. — Я не выдержу.
Из уголка ее полуприкрытого глаза скатилась слеза.
Запас консервированной крови таял. С отчаянием следил Корлис за тем, как падает ее уровень. Казалось, влитая кровь тотчас покидает внезапно исхудавшее тело Инты.
«Все. Больше ничего нельзя сделать. Остается последнее средство. Не поможет, умру вместе с ней!» — подумал Корлис.
А вслух сказал:
— Переливайте мою кровь, Мио. И не смейте отсоединять до конца. Вы поняли?
До конца!
Он впервые признался себе, что любит эту женщину, которая никогда больше не встанет с пропитанной кровью постели. Любит светло и безнадежно. И жить без нее будет незачем.
— Хочу проститься с Кеем, — шепнула Инта. … Тревожный импульс потряс сознание Кея. И вместе с ним в мозг ворвался образ Инты. Как можно было забыть о ней, оставить без поддержки в такое время!
Кей хотел сорвать шлем с датчиками, но руки не слушались. Обычно возвращение из «призрачного» состояния занимало около часа. Это было потерянное время, но с ним приходилось мириться. Сейчас же он не имел права мешкать. С Интой произошла беда!
И Кей метнул свое силовое поле туда, к Инте.
Она еще жила, кровь Корлиса поддерживала ее силы. Но глазами Эрта он увидел, что спасти Инту невозможно.
— Сарп, Угр, Горн! Да придумайте же что-нибудь! — воззвал Кей к коллективному мозгу и ответил себе: — Мы можем лишь сохранить ее личность.
— Обними меня, Кей, — услышал он шепот жены и с тоской подумал, что и это не в его силах. — Ты никогда не был нежен со мной. Но я тебе благодарна за все. Я полна любовью к тебе, и поэтому мне трудно умирать. Мы расстаемся, как жаль…
— Не думай об этом. Тебя ожидает бессмертие. Мы будем вместе, пока…
— Нет, родной. Ты не сделаешь этого против моей воли. Не могу быть «призраком»! Уж лучше умереть сейчас, когда я так хочу жить, чем дождаться, пока захочется умереть.
— Не говори так!
— Пообещай мне, что я не стану «призраком». Ничего хорошего… из этого… не вышло бы…
— Обещаю.
Лицо Инты вдруг просветлело.
— Какая чудесная музыка…
Кей замер. В его сознании, вытесняя ужас и боль, нарастали никогда не слышанные им звуки. В них сплелись любовь и жажда добра, светлая скорбь и сила разума, которую он должен передать сыновьям.
— Дружище, любимый мой дружище, — сказал он голосом Горна.
И не дождался ответа.
