В эту самую минуту передо мною, в расстоянии трехсот ярдов, блеснуло дуло ружья и показалась голова и плечи всадника. То был, несомненно, разведчик-бандит.
Я вытащил револьвер и дал два выстрела. Всадник моментально исчез. Через минуту я увидел трех конных бандитов у подножия холма. Твердо зная, что ни один монгольский пони не устоит перед автомобилем, я решил начать атаку и с бешеною скоростью помчался вниз по холму. Пока разбойники доставали ружья, висевшие у них за спиной, их пони встали на дыбы и затем понесли такой рысью, что всадники едва удержались в седлах. Я мог стрелять им вслед, но мне было вполне достаточно, что я нагнал на них страху.
Несколько дней спустя мы двинулись на запад к «Лагерю титанов» близ Угу Усу, «Источника горных вод».
Лагерь титанов — это целое кладбище костей титанотериев, носорогов и других неизвестных животных.
На следующий день, когда я обходил места раскопок, сильный ветер, поднявшийся с утра, превратился в бешеный ураган. Почва задымилась, как кратер вулкана. «Демон-ветер» поднимал с земли желтые тучи песка и разбрасывал их по равнине. С севера на нас неслась зловещая песчаная гора. Я кинулся в долину, сзывая товарищей, но в эту минуту туча песка и гравия залепила мне глаза. Задыхаясь и не видя ничего кругом, я шел, спотыкаясь на каждом шагу и завернув голову в пальто. Потом я попал в какую-то яму. Не знаю, сколько времени провел я в таком состоянии полузабытья. Вдруг я почувствовал, как в хаосе, окружавшем меня, что-то зашевелилось. Я осторожно протянул руку и схватил кого-то за ногу. Это оказался Тсерин, наш монгол. Вместе с ним был и наш палеонтолог, Питер Козин. Мы начали совещаться, крича друг другу в уши. Тсерин считал, что наши палатки находятся к югу от нас; мы с Питером не могли ориентироваться, и я решил довериться инстинкту туземца. Ухватившись друг за друга, мы ощупью стали искать дорогу в непроглядном мраке. Наконец мы наткнулись на какой-то темный предмет. Он оказался нашею кухонною палаткою: она еще стояла на месте, но дрожала при каждом порыве ветра. Рядом находилась палатка, служившая нам столовой. Мы пробрались туда и легли на землю, уткнувшись лицом в мокрые тряпки: только таким способом еще кое-как возможно было дышать.
Все наши сотрудники постепенно явились в лагерь, исключая только Гренжера. Наш слуга-китаец Бэкшот, обожавший Гренжера, сходил с ума от беспокойства и хотел бежать за ним, несмотря на бурю, но я запретил ему покидать лагерь.
Ураган бушевал целый час, потом внезапно стих. Наступила абсолютная тишина. Ни одно дуновение ветерка не колебало изорванный флаг, грустно повисший над моей палаткой. Такой контраст производил жуткое впечатление.
Скоро отыскался и Гренжер. Буря застала его в то время, как он усердно раскапывал череп титанотерия, и он едва не задохся в туче песка.
Мы принялись вытаскивать вещи из палаток и вытряхивать песок из наших костюмов и постелей.
Казалось, что все пески пустыни Гоби перебрались в наши вещи, проникнув даже в плотно запертые ящики. Больше всего пострадали фотографические камеры, ружья, револьверы и полевые бинокли.
Битых два часа мы «выметали» песок. Я послал мотор к «Источнику горных вод» и мы все взяли ванну и переоделись.
Но едва мы уселись за обед, как на севере снова показалась зловещая свинцовая туча. Опять разразился страшнейший ураган. Удары песка и гравия напоминали взрывы шрапнели. Несколько минут песочный смерч крутился вокруг лагеря, стараясь втянуть в свой круговорот палатки и все наше имущество. Но атака была отбита со всех сторон, и «демон-ветер» умчался вдаль, через равнину. Прошел час, и снова разразился ураган. Так продолжалось подряд целых десять дней. Мы все утопали в песке, так как бороться с песчаными наносами при такой обстановке не имело никакого смысла.
Улу Усу оказался одной из богатейших сокровищниц ископаемых во всей Монголии. Особенно много здесь было костей титанотериев. Это огромное животное слегка напоминало носорога, но ближе подходит к тапиру.
Находка титанотериев подтвердила блестящее предсказание, сделанное профессором Осборном за много лет перед тем. После 20-летнего изучения этих изумительных животных, он, хотя титанотерии были найдены только в Америке, высказал предположение, что они эмигрировали туда из центральной Азии. Его гипотеза оправдалась в самом начале нашей экспедиции: в «Долине драгоценных камней» близ Ирен Дабасу мы нашли остатки первых азиатских титанотериев.
