Нам евреям да полякам завсегда везет, а всё потому, что факт глуп, а его, этого самого факта даже совсем не существует, а коли факты не по мне, то тем хуже для фактов, на них коли надавить, то факты мягче становятся. Ещё проще, чтобы понятнее было вот фам факт. Все чехословаки – евреи Остальные либо чехи, либо словаки. А потому и у всякой страны евреи такие, которых страна заслуживает. От окиана до окиана в США, если там живёшь, – будь хотя бы китайцем, – всё равно еврей. А потому, если люди тебя евреем считают, то ты и есть еврей.Тоже самое и поляки, сколько бы их не обзывали славянами, всё равное, – они поляки, а не москали. Как бы они себя правоверно не вели и не говорили, что москалей любят. Всё равно они москалей ненавидят и семейно родовые козни им строят. Потому как поляков завсегда москали обижают. А промеж них уже затесались наши галицийские западныки. Словом, вечные вопросы, а ответы и события далеко не временные.
Вот взять, к примеру, семью Железного Феликса. Какого стихохульства ему не приписывали. Укокошил де в юности свою сестру из ружья, хотя дураку ясно, что та творь была заделана его братом Станисловым, которого ограбить пожелали с батяней моим дураки, Станислав отстреливался, но его приголубили, а батяня мой загудел аж до самого Иркутска, где меня на свет белый выявил из тьмутаракани так, что я теперь уже маразлирический труженик дни свои худо – юдо коняврю в отвислом обмордировании после всех ментагоновских дел своих в этом клозетнике, именуемом домом престарелых. Нет, а смейке железного Феликса взаправду не везло. Коль спутаешься с нашим братом в зловянском ЧК, то такое нудло пойдет тебе и в хвост, и в гриву твоих самых разлюбезных росдственников. Брата его,профессора медицины, Владислава Дзержинского немцы расстреляли в 42-году, в 43г. за связь с партизанами отправили на не наш свет и другого брата Казимира, а что касаемо племянницы его Ядвиги Казимировны я уже вместе с другими своими сотоварищами любоверть с ней имел, от того отказаться не могли ни Абраша Эпштейн, ни Израиль Дворецкий, ни Медведев, как его не назови, но евреи любят менять свои фамилии. А что в том плохого? Приголубливали мы её, и она нас как могли. Она любила своих «мальчиков». Одним словом, создали мы «фартовую» шайку «блатарей», хранили у нее ворованнные вещи и тихо, мирно распродавая их наколотундрили под полмиллиона, тогда как в ресторане худо – блюдо можно было шикарно покутить за червонец. Так бы мы и крышевались у племянницы Железного Феликса, пробиваясь в дневное время уроками физкультуры в школах, жертвуя немалые бабки на кабинеты физкультуры в этих школах, если бы не оловянные происки сподвижников Железного. Оловянные же всё подглядывали да подслушивали, обращаясь к народному простосердечию, что обладает качеством зависти. Вот и накапала оловянным такая словянка раздолботомированность о Ядвиге Казимировне как о прелюбодейке с мальцами – стервецами, т.е. нами, а заодно про околесицу, которую вела Ядя на Советскую Власть и даже дорогого товарища Сталина. Спохватились Берия и прочие, поскольку мерзкий враг народа Ягода любил и привечал племянницу Феликса. Закрутился языкач языкачевич. Все загудели на сроки длительные и, представьте себе, даже я – Боря Венгровер. Все познакомились с деревянным делом на лесоповале. Но я отыгрался на всех этих железных, оловянных и деревянных уже в 40-году. Обчистили мы начальника московской милиции комиссара Полукарова в тот самый момент, когда он домой обедать явился и нас застал в его квартире. В мы ему: «Мы из МГБ», погрузили его вещишки на грузовик и были таковы. Пока – то до этого деревянного дошло. Взвыл он да матозабрюхатился. Ну, где там ему до нас. Нас и след простыл. А войну славно фартовым вором отсидел, вышел, посадили, снова занимался недадизмом, куриценесушничеством, фиглимигли разводил и километрия мерил среди Железных, Оловянных, Деревянных. А теперь маразлирик , богательничаю в доме престарелых.
Теперь умирать не страшно. Страшно в юности, молодости и зрелости. Правда, если партия прикажет, то тут уже свои суетливо – суетные слезинки надёжливо в кулачёк укладывай. Но и здесь всяко бывает. Вот Александр Матросов, поскользнулся, желаючи связку гранат броситьв в урыльник ДОТА, да и закрыл своим телом амбразуру. А что из того получилось. Герои сыскались. И повторяли подвиг Случайности. Случайность и может быть ничем как запасным ходом Героя. Или для НЕГЕРОЯ. В Случае не только жизнелюбие, но и честолюбие, и светолюбие, и себялюбие, корыстолюбие проявляется да ещё как проявляется.
