– По-моему, да. Сегодня утром, – ответила Лав.
– Поздравляю. А что вид такой недовольный? Или страхолюдину какую подцепила?
Просто чудо, эта девица. Ей надо вести мастер-классы по бестактности, подумала Лав.
– Да какое там. Хуже. Я подцепила парня, который, оказывается, хочет детей.
Трейси сдала назад и отъехала от дома.
– И что с того?
– Я хочу вырастить ребенка одна. Чтобы малыш был только мой и больше ничей.
Трейси приглушила магнитолу.
– Ну у тебя и закидоны…
– Тебе не понять, – пробормотала Лав. – Придет с возрастом.
Трейси отпустила руль и развела руками, словно говоря: «Ну уж, извините».
– Скажешь ему? Про ребенка.
– Да, может, и нет никакого ребенка. Я только предположила.
– Если тебя заботит его будущее, то лучше, наверное, сказать, – рассуждала Трейси. – Пусть у него будет шанс расти в полноценной семье. А то не хорошо как-то. Не мое, конечно, дело…
– Вот именно, – вспыхнула Лав и сама устыдилась. Наорала на Ванса, теперь на таксистку, а ведь она-то тут совсем ни при чем.
Остаток пути Трейси молчала. По прибытии Лав добавила пять долларов чаевых, хотя сама считала подобное дурным тоном: сначала нахамишь, а потом пытаешься загладить деньгами. А что еще ей оставалось?
– Прости, что сорвалась, – пробормотала Лав. – Спасибо, что подвезла.
– Обязательно ему скажи, – напутствовала Трейси.
Из-за непогоды вестибюль напоминал полную комнату второклашек, которых на время оставили без учителя. Гости слонялись туда-сюда, на ходу перекусывая: кто рогаликом, кто пончиком, кто кексом, оставляя вокруг следы сахарной пудры и потеки сливочного сыра. Кто-то расплескал кофе из чашки, изгадив зеленый ковер. Повсюду валялись смятые газеты, словно они целой стопкой рухнули с верхотуры. С визгом носились дети, надрывался телефон. Ванс стоял за стойкой, плотно сжав губы.
– Опаздываем, – строго заметил он.
– Слушай, Ванс, прости меня, – попросила Лав.
Он поднял руку:
– Ничего не говори.
– Это не из-за рассказа, – продолжила Лав. – Рассказ мне понравился.
– Лав, урон нанесен, не оскорбляй меня попытками все загладить.
Опять зазвонил телефон. Ванс даже не потянулся к трубке. Лав кинулась к стойке, на ходу бросив мокрую куртку на ручку пылесоса. Когда она была на месте, Ванс уже исчез. Телефонный дребезг донимал точно плачущее дитя.
Лав подняла трубку:
– «Отель и Пляжный клуб Нантакета».
– У вас есть свободные номера на ближайший уикэнд? – донесся женский голос. – Нам в турагентстве сказали, что вы находитесь у самой воды.
– Свободных мест нет, мэм, – ответила Лав. – С начала весны у нас все номера сняты.
– А может, вы проверите, вдруг кто-нибудь отказался?
– Минутку, пожалуйста. – Лав заглянула в кабинет. Ванс сидел за столом Мака и молча смотрел в окно. Ну почему именно сегодня они работают в одну смену? Уж лучше бы сегодня был Джем. – Ванс, ты не знаешь, где Мак? У меня звонок по брони.
Он не ответил.
– Ванс? – окликнула Лав.
Ноль эмоций.
– Так, ладно, – сказала она, отчаявшись. Взяла трубку. – Простите, мэм, отказов не поступало.
К стойке подошел мужчина с очками в роговой оправе. У него на усах висели крошки от кекса.
– Вы не знаете, когда небо прояснится? – поинтересовался он.
– Когда прояснится? – переспросила Лав. – Нет, сэр, не знаю. У вас в номере есть телевизор, попробуйте послушать гидрометцентр.
Человек отер крошку с губы, и у Лав отлегло.
– Жена не разрешает включать телевизор. Категорически, – сообщил он. – Мы решили провести отпуск без телевизора. Но если дождь зарядил надолго, то это сущий кошмар.
– Сочувствую, – кивнула Лав.
Тем временем у стойки выстроилась очередь. Такого прежде не случалось. Как будто у каждого вдруг возник какой-то вопрос.
Затем подошла женщина преклонных лет с двумя детьми.
– Рути Солджер из седьмого, – представилась она. – Не подскажете, чем можно занять детишек в дождь?
– В городе есть музей китобойного промысла, – ответила Лав. – Это чуть дальше по улице. А еще – музей Питера Фольгера и Хэдвен-Хаус.
– А что-нибудь повеселее? – не отступалась Рути Солджер. – Не хочу утомлять их историей.
– Спасибо, бабуль, – сказала девочка в разноцветных подтяжках. – Все равно нам через несколько недель в школу.
