– Я сказала, что если так будет продолжаться, я позвоню управляющему. – Тайни в кои-то веки улыбнулась. – То есть вам.
– Хорошо. Разберусь по пути домой.
Стараясь не шуметь, Мак пошел по дощатому настилу, честно собираясь наведаться в четвертый номер, однако, проходя мимо двери Андреа, не смог совладать с искушением и тихо постучал. Пару секунд спустя она его впустила. В комнате царил мрак. Андреа уже легла спать. На ней ничего не было, кроме белой хлопковой футболки и белых трусиков.
– Ты что так поздно? – спросила она, обняла его за шею и поцеловала.
– Еще только десять. – Ощутив округлости ее тела сквозь тонкую материю, он возбудился. Мак сел на постель и, притянув к себе Андреа, усадил ее к себе на колени и поцеловал. На этой стадии она обычно отстранялась, но сегодня вдруг сделала встречное движение языком. Заерзала, запустила руки ему под рубашку. Мак опрокинул ее на кровать.
– Я ждал этого с тех самых пор, как ты здесь появилась, – жарко выдохнул он.
Андреа провела ладонью по его напряженным чреслам. Мак застонал и впился губами в ее шею. Он опустился на Андреа и стал тихонько раскачиваться, приникая к ее нежным бедрам. Тяжело было сдерживаться, он едва не сходил с ума. Невольная поспешность могла ее отпугнуть. Мака бросило в жар, он снял рубашку, скользнул ладонями под ее футболку и стал ласкать полные груди. Коснулся губами соска, и тот затвердел. Андреа прижалась к нему бедрами.
– Ты меня впустишь? – спросил Мак. Схватил ладонью ягодицы под трусиками. – Впустишь?
Если бы сейчас она ответила «да», он пошел бы к Марибель и все ей рассказал. Так он решил.
– Нет, – нежно выдохнула Андреа ему на ушко. – Не могу.
– Можешь, – настаивал Мак. – Пожалуйста.
– Прости. – Андреа отстранилась, щелкнула выключателем. – Я увлеклась. Прости, пожалуйста.
Мак прищурился от хлынувшего со всех сторон света. Перевернулся на спину, слаксы спереди красноречиво вздулись.
– «Прости»? – повторил он, едва сдерживая досаду. Секунду полежал, кое-как перевел дух. Перед глазами все плыло. – Ты не представляешь, как это обидно.
– Не вини меня, ты сам пришел. Мог бы предупредить.
Мак кинул взгляд на поднятые жалюзи. Кто-то замер у окна и тут же отпрянул.
– Выключи свет, – сказал он. Подошел к окну, опустил жалюзи, торопливо накинул рубашку. – Все, мне пора. Увидимся завтра.
– Поцелуй меня на прощание.
Мак поцеловал ее.
– Я люблю тебя.
– Знаю, – тихо проговорила Андреа.
Мак сошел с террасы и ступил на дощатые мостки. В ритмичном плеске прибоя вдруг послышался едва уловимый звук, словно неподалеку плакала женщина. Маку очень хотелось поверить, что это крик чайки. Он замер, прислушался и явственно различил сдавленные всхлипы. «Марибель», – промелькнула шальная мысль. Мак завернул за угол, пытаясь представить, что увидел бы человек, заглянув в окно с улицы: он лежит на спине с обнаженным торсом и держит Андреа за руку, а сквозь штаны выпирает возбужденный член. «Боже, какой кошмар».
На террасе четвертого номера сидела блондинка. Даже в непроглядной тьме Мак сразу понял, что это не Марибель. Черные разводы от потекшей туши. Он уже видел эту женщину, за завтраком.
– Миссис Фурше? – обратился Мак. Они из Квебека, вспомнил он, у ее мужа собственное представительство «Порше».
– Мой муж меня ненавидит, – проговорила она.
Из номера четвертого раздался голос:
– Ничего подобного, Мередит. Пожалуйста, зайди в номер.
– Мы заплатили деньги, Жан-Марк, чтобы любоваться океаном! – взвизгнула она.
– Уже темно, ты все равно ничего не увидишь, – вразумлял ее муж.
– Пожалуйста, ведите себя немного тише, – обратился к ним Мак. На сердце отлегло, когда он понял, что это не Марибель, и он, сам того не желая, улыбнулся.
Дверь четвертого номера распахнулась, и на террасу вышел мистер Фурше.
– Я плачу шесть сотен баксов за эту лачугу. Да я сюда духовой оркестр вызову, если захочу!
Усилием воли Мак стер с лица улыбку.
– Духовой оркестр? Хорошо, напомните мне с утра, я что-нибудь придумаю. Вам с тубой или без?
Мистер Фурше кинул на него странный взгляд, пожал плечами и тихо обратился к жене:
– Мередит, зайди, пожалуйста, внутрь.
