– Кто вы? – спросил Мак.
– Я отец Марибель, – признался незнакомец.
Мак пришел в смятение. Стивен стоял с голыми красными ногами, в чистеньких белых носках и кроссовках «Найк эйрмакс», той же фирмы, что носила Марибель. Отец. Ее отец, боже правый. Мак встретился с ним взглядом. Да, вне всяких сомнений. Те же волосы, те же глаза, и что-то еще необъяснимое – то, что Мак видел каждый день все эти шесть лет на лице совсем другого человека.
– А она знает, что вы здесь? Ей вообще известно о вашем существовании?
Тайлер покачал головой.
– Я нашел дочку несколько лет назад. По чистой случайности – заметил ее с матерью в одном торговом центре. Мать ее я сразу узнал, а потом взглянул на Марибель, навел справки и все эти годы не спускал с нее глаз, хотя так и не признался, кто я такой. У меня ведь семья – жена, дети. В другом городе. Я не хотел все усложнять. Ни для себя, ни для Марибель с ее матерью. – Он вздохнул. – Мне просто хотелось сделать ей хороший подарок, чтобы она жила счастливо.
– И теперь, когда она уехала, вы решили все мне рассказать.
– Я смотрел, как вы прощаетесь, там, у парома. Чуть было не подошел тогда, чтобы у Марибель появился повод остаться. Но, как я уже говорил, мне не хочется усложнять ей жизнь. Так что она уехала и ни о чем не догадывается. И пусть лучше так.
Маку стало неприятно, что кто-то подсматривал за ними в минуту прощания.
– Не пойму, чем это лучше, – с неприязнью произнес он. – Я прекрасно знаю, каково жить без родителей, так что если Марибель мне позвонит или однажды сюда приедет, я ей обязательно расскажу.
Тайлер нахмурился.
– Мне жаль тебя разочаровывать, сынок, но она не вернется. – Он поддел носком камешек. – Мы оба ее потеряли. Хотя, может, я и не прав. В любом случае возьми-ка мою визитку. Вдруг пригожусь чем, когда будешь продавать ферму.
– Ферму? Так вы знаете и про ферму? Вы шпион, что ли?
Тайлер пожал плечами.
– Я просто ее отец, – ответил он. – И должен был за ней присмотреть.
Он вынул из кармана визитку и протянул Маку: «С. Б. Т. Энтерпрайзис, Бостон-Невис-Нантакет».
Мак стоял на ветру и смотрел ему вслед. Наконец Тайлер скрылся на Норт-Бич-роуд, унося с собой мечты Мака. Владеть «Пляжным клубом», заправлять там всем с Марибель. Красивая сказка…
Только кому ее рассказать?…
Мак вошел в кабинет. И, как он сразу понял, зря – из окна открывался прекрасный вид на исчезающий за горизонтом паром.
Зазвонил телефон, Звук этот, такой привычный и нормальный, его успокоил. Он напомнил о том, что конец лета – вещь временная, и уж точно не конец жизни. Наверное, кто-то уже планирует забронировать номер на июль или август.
Мак поднял трубку.
– «Нантакетский Пляжный клуб и отель».
– Мак? – раздался женский голос.
Голос доносился издалека, словно с другого конца длинного туннеля. Мак посмотрел в окно, нащупал в кармане смятую салфетку. Пронеслась мимолетная мысль: «Марибель позвонила с парома. Хотя голос какой-то не такой…» Казалось, собеседница ждала, что он ей обрадуется. Андреа из Балтимора?
– Да, – ответил Мак.
– Мак, это я, – продолжила женщина. – Ну же, не так уж долго я была в отъезде.
– Сесили? – поразился Мак. Переложил трубку к другому уху. – Слушай, ты где?
– В Рио, – ответила та. – В аэропорту.
– Ты что, летишь домой? Ну классно, а то твои предки с тоски загибаются.
– Да, я возвращаюсь.
– А что? Что стряслось?
– Все кончено. Я порвала с Габриелем. У меня будто все кости раздроблены, так обидно и больно.
– Хорошо тебя понимаю, – ответил он.
– Все расскажу, когда буду дома. Мне вообще-то с Марибель надо перекинуться словцом.
Мак подумал, что не стоит сейчас говорить ей про Марибель и про Лейси, раз уж на то пошло. Слишком много дурных вестей для одного разговора, лучше при личной встрече. Сесили и без того расстроена, а по возвращении у нее будут и другие поводы для печали.
– Слушай, хочешь, я передам трубку родителям? Они будут ужасно рады.
– У меня вылет через пару часов, – сказала она. – Завтра утром уже буду на месте. Так что пусть это будет для них сюрпризом, ладно? Не говори пока.
– Понял, – кивнул Мак. – Буду держать рот на замке.
