– Вы слышите?
– Что? – не понял Билл.
– Голос. Он говорит «дом». Слышите? Скажите, что слышите. Вот, опять. Дом. Признайтесь, вы слышите.
Билл забрался на песчаный холм и пошел к зданию, чтобы укрыться от ненастья.
– Не понимаю, о чем ты, – бросил он напоследок.
Мак проснулся от запаха кофе, сквозь веки пробивался солнечный свет. Открывать глаза было страшно. Сначала послышалось перешептывание, потом хихиканье и смех.
Мак был на грани пробуждения и уже понимал, что все тело ломит – спину, руки и ноги. Открыл глаза. Над ним склонились Ванс и Лав. Коридорный держал в руках две картонные коробки фасованных пончиков, а Лав – картонный поднос с порционным кофе.
Мак чуть приподнял голову и спросил:
– Уже все?
– Все, – ответил Ванс. – Но зрелище то еще. Вставай, сам увидишь.
Мак кое-как умудрился сесть, Ванс протянул ему руку. Сквозь ставни в комнату пробивались лучи света.
– Глазам своим не верю, – пробормотал Мак. – Это что, солнце?
– Ты пока обожди маленько, не выходи, – предостерег Ванс. – Для справки: я смог припарковаться где-то за четверть мили отсюда по Норт-Бич-роуд.
– Мы шли по песку, – добавила Лав. – Помог горнолыжный опыт: ни капли не расплескала.
Ванс обнял Лав за шею и поцеловал ее.
– Умница.
Мак подумал про Марибель и ощутил новую боль, не связанную с телесной.
– Кто-нибудь видел Джема? – спросил он с надеждой. – Или мой джип.
Они покачали головами. Лав опустила глаза.
– Попей кофейку, – сказал ему Ванс и протянул стаканчик. – Ты что, всю ночь не спал?
– Ну, почти, – проговорил Мак. – А свет дали?
– Пока нет, – ответил Ванс.
– Гости эвакуированы, – сообщил Мак. – Пожарные отвезли их в городскую школу. Я не захотел уезжать.
– Ты, как всегда, на посту, – покачала головой Лав.
– Он, как всегда, не в себе, – возразил Ванс. – Так что, готов выйти? Крепись, чувак. Имей в виду, я предупреждал.
– Готов я, – буркнул Мак. – Вчера еще насмотрелся.
– Тогда пошли. Я хочу на это взглянуть, – сказал Ванс. – То-то у тебя будет рожа!
Мак с Вансом вышли через боковую дверь. Первое, что бросилось Маку в глаза, – какой же замечательный наступил день! Тяжелая духота предыдущих дней растаяла без следа. Воздух был свеж, над головой голубело бездонное небо.
На месте «Пляжного клуба» раскинулась пустыня Сахара. На парковке было песка по грудь. Лестницу при входе в вестибюль, где еще вчера разговаривали Мак с Биллом, погребло полностью, а двери завалило наполовину. Павильон и вовсе скрылся с глаз, торчала только двускатная крыша, словно отделенная от туловища голова. Пляж усеивали водоросли, мертвые чайки и булыжники.
Отель уцелел, а вот террасы безнадежно засыпало. Мак с Вансом зашли со двора и стали обследовать номера. В номерах с видом на море залило все ковры, под ногами хлюпало.
– Если вынести ковры и пробурить в полу дырку, то когда-нибудь здесь просохнет, – поделился соображениями Ванс.
– Ковры придется менять, без вариантов, – проговорил Мак.
– Ты уж, наверное, рад отъезду, – заметил Ванс. – Самый подходящий момент сваливать.
Мак промолчал.
Он пошел прямиком в седьмой номер. У черного входа стояла Кларисса Форд с сигареткой в руке.
– Жива-здорова, – обрадовался Мак. – Что делается в номере?
– Разгромлен полностью, – ответила она. И, потупив взгляд, добавила: – Я отсиделась в чугунной ванне.
Мак заглянул в седьмой номер. Всю одежду Кларисса свалила на кровать, но вещи безбожно вымокли. Люстры полопались, телевизор был разбит, кожаное кресло непоправимо испорчено.
– Бог ты мой, – пробормотал Мак. – Я поражаюсь, как вы живы остались.
Кларисса выпустила изо рта струйку дыма.
– Интересно, Тереза разрешит мне принять участие в ремонте? Я бы тогда на следующий год приехала сюда как домой.
– На это не рассчитывайте, – ответил Мак. – В любом случае важно, что вы целы. Та еще выдалась ночка.
– О да, – протянула Кларисса. – Натерпелись мы страху.
По пути Мак подтолкнул Ванса локтем.
– Слушай, ты не позвонишь мне домой? Если Джем там, пусть берет руки в ноги и тащится сюда.
– Уму непостижимо, что ты вчера сделал, – проговорил Ванс. – Ты же сам ее сбагрил. Какого черта?
– Были причины, – буркнул Мак и, потерев ладонями бритую голову Ванса, повторил: – Ну так что, позвонишь?
