– Посмотрим. Говорят, еще может отклониться от курса и уйти в северную Атлантику. Так обычно и происходит. Последний толковый ураган здесь поработал в далеком пятьдесят четвертом.
– А что будем делать в случае атаки? – поинтересовался Мак.
Билла охватила апатия. На часах была половина одиннадцатого, а ему хотелось положить голову на стол и поспать.
– Ничего.
– Не понял, – смутился Мак. – Надо заколачивать окна и двери, заносить с пляжа мебель… Билл, к нам идет ураган!
Билл тяжело вздохнул и закрыл глаза. Бразильские парни уже догоняют Сесили, дышат ей в спину.
– Билл, – не унимался Мак, – Фрида нагрянет на остров с запада. Диаметр двести миль. Вы представляете, какая это громада?
– Я смотрю, ты как-то уж очень рад ее приходу, – проронил Билл. – Ждешь не дождешься, когда все здесь сметет к чертям собачьим? То-то веселья будет. Остров затопит, а ты преспокойненько свалишь себе на свой «Фенуэй-Парк».
– Вы шутите? – спросил Мак. – Я не хочу, чтобы сюда приходил ураган. Просто к этому нужно подготовиться. Тут люди сидят в номерах, у них окна выходят к воде.
– А какая тебе разница? Пусть бы все тут разнесло. Ты ж все равно уедешь в конце сезона. – Билл завелся. – Нет, ты ответь, мне хочется знать: какая тебе разница?
– Есть разница, есть, – твердо произнес Мак. – Я здесь двенадцать лет проработал. Можете поверить, мне все это небезразлично.
– Видимо, недостаточно, – сказал Билл. В груди жгло. – Оставь меня. – Он указал на дверь. – Я не хочу сейчас говорить ни о каких ураганах. Уйди!
Стиснув зубы, Мак вышел из кабинета.
Билл откинулся на спинку вращающегося кресла и попытался несколько раз глубоко вдохнуть. Вдох – выдох. Вдох – выдох. В ушах стучало. Он взял со стола фотографию Сесили – она всегда была под рукой. Его дочка, девчушка пятнадцати лет. Сидит на садовой скамейке в павильоне, подогнув коленки со ссадиной, а вокруг лица рыжим ореолом буйные завитки волос. Наследница престола на своем троне. «Эх, где ж ты сейчас?»
К четвергу Фрида, устроив беспримерный бардак на Багамах, прошлась по восточному побережью Флориды и, подхватив местную область пониженного давления, увеличилась в размерах и набрала скорости. Теперь это был ураган двухсот тридцати миль в диаметре, и вращался он со скоростью сто одна миля в час. За сутки репортеры ни разу не упомянули Нантакет, зато показывали снимки с Карибских островов: упавшие пальмы, снесенные водой мосты, плывущие дома… Каждый раз, за десять минут до наступления нового часа на погодном канале вывешивали международные прогнозы. В Рио солнечно, тридцать три градуса по Цельсию.
Билл вылез из постели и отправился на пляж. Под зонтами лежали отдыхающие, кто-то плескался в волнах. Ураганом и не пахнет. Тут Билл услышал покашливание и, повернувшись, увидел Клариссу Форд, которая стояла на террасе своего номера и курила сигарету. Она махнула ему рукой. Он помахал в ответ. Она подала знак, подзывая. Билл внутренне сжался. Семидесятилетняя вдова много лет назад похоронила весьма состоятельного мужа, который пал жертвой полумиллиона сигарет. При этом сама Кларисса упорно продолжала курить. Она проводила в отеле весь сентябрь, оставляя здесь шестнадцать тысяч долларов с лишним. Этих денег хватило бы оплатить год учебы Сесили в Виргинском университете. Тяжело ступая по песку, Билл направился к Клариссе и замер в нескольких шагах от нее.
– Билл, – произнесла Кларисса Форд. У нее было морщинистое загорелое лицо, наводящее на мысли о пучке сушеного табака. – Как поживаете, дружок?
– Да я в порядке, Кларисса. Как вы?
– Прекрасно, мой друг. Замечательно. – Она затянулась сигаретой и продолжила: – А я соблюдаю наш с Терезой уговор не курить в номере.
– Уму непостижимо, – проронил Билл. В прошлом году после нее пришлось проветривать три дня, и до сих пор в седьмом номере висел запах немытой пепельницы.
– В самом деле, – кивнула Кларисса. – Вот и торчу здесь, на улице, денно и нощно.
– Благодарю, – сказал Билл. – Мы вам за это очень признательны.
Кларисса стряхнула пепел в песок у подножия террасы, в образовавшееся серое пятно размером с блюдце.
