Промахнешься… Промахнешься… ВСЕ РАВНО ПРОМАХНЕШЬСЯ!..
Рука необъяснимым образом отводится от цели на добрые сорок пять градусов – я стреляю и попадаю в место, где сходятся железные стены. Дзынннь! Затем она наводится на последнего телохранителя. Выстрел! Он падает замертво, лизнув своим пиджаком бедро главаря.
-Вот, я же говорил! – главарь хохочет, - теперь тебе конец.
Я еще раз спускаю курок – осечка… И тут же резко просыпаюсь.
Сон – это сценарий, от которого невозможно отступить только в самых ключевых моментах. Но ты знаешь, что финал его, - это продукт пассивного фатализма.
Итак, я пребывал в нетерпении. Господи, что такое со мной случилось? Давно не удавалось мне испытывать к кому-то столь сильный, попросту угрожающий интерес!
Без пяти минут два я уже звонил в домофон ее подъезда.
-Это ты? – услышал я немного искаженный голос Тани.
-Да, привет.
-Заходи быстрее и поднимайся на третий этаж. Я оставлю дверь квартиры открытой, захлопни ее за собой. Буду на балконе – не хочу упустить самой интересное!
Зуммерному сигналу открывающейся двери сопутствовал ее веселый смех. Нечто увлекло ее так сильно, что она открыла входную дверь, - сама же не может ждать ни минуты, ей зачем-то надо на балкон. Что же там такое происходит? Пока я поднимался, меня охватывала странная смесь возбуждения и укора.
Дверь квартиры была приоткрыта.
-Эй, Пашка, быстрей иди сюда!
Таня уже знала, что я рядом, хотя еще не скрипнула ни одна петля. Я прошел через все комнаты на ее голос и, очутившись на балконе, тут же рассмеялся. Вот оказывается в чем дело: она любила последить за футбольной игрой. Довольно необычное увлечение для женщины, что и говорить, но ее балкон был с видом на местный стадион, и Тане все равно пришлось бы привыкать к отголоскам той бурной жизни, которая там творилась. Примерно раз в три дня к нам приезжала команда из какого-нибудь соседнего города, и начиналось зрелище сродни тому, которое могут устроить середняки бельгийского чемпионата.
Таня пила кофе и поднимавшийся от него пар ощупывал балконный козырек до тех пор, пока очередной порыв теплого ветра не выбрасывал его вон на улицу, поверх освещенных солнцем деревьев.
-Ага, так вот в чем дело! Я и представить не мог, что ты этим увлекаешься.
-А ты нет?
-Ну почему же. По мне это штука вполне сносная. Наши выигрывают?
-Да, но всего лишь 2:1, поэтому я не хотела пропустить концовку. Я часто слежу за ними отсюда, а один раз, когда стадион дисквалифицировали, я была единственным болельщиком, наблюдавшим с балкона. Пришлось здорово покричать, но нашим это все равно не помогло – соперник их слопал… Ох, смотри как здорово! Они забили третий!
И в самом деле, в этот момент нападающий в синей форме с таким оттенком рыжих волос, что казалось, будто на его голове шапка из грейпфрутовой кожуры, прошел по флангу, ударил почти наобум, но угодил прямо в дальнюю девятку. Болельщики на двух противолежащих трибунах взвыли, раздираемые бурными овациями. Таня тоже зааплодировала и кинулась мне на шею. Я удивленно обнял ее, и несколько секунд девушка в радостном экстазе хлопала меня ладонями по спине; потом она слегка меня оттолкнула и, чуть повернув голову, смущенно произнесла:
-Ну, вот теперь можно выпить еще кофе. Будешь?
-Конечно, - я прошел в комнату и опустился в кресло.
Она принесла кофе и поставила поднос на маленький столик из корейской сосны, стоявший у изголовья кровати.
-Это для эскизов? - я кивнул на треножник, задние ноги которого упирались в стеллаж с энциклопедиями.
Таня молча кивнула.
-А эскизы?.. Вон на том столе?..
-Да.
-Я приметил их, когда еще только зашел. Часто ты забираешь их домой?
Я резко встал, а она, не двигаясь с места, внимательно следила за мной.
-Это что-то интересное? Я бы хотел посмотреть, если ты не возражаешь, - но только я взялся за краешек одного из эскизов перевернутых тыльной стороной, Таня тут же очутилась возле меня и сжала мое запястье.
-Возражаю.
-Но почему?
-Тут все гораздо проще… шаблоннее… и тебе наверняка станет смешно, а еще… еще ты разочаруешься, а я этого не хочу.
