-Берестов, это вы?..
Нет ответа.
-Вам нечего прятаться. Я давно чувствовал, что вы за мною наблюдаете, а теперь вижу вас воочию.
Мысок ботинка пошевелился, и спустя секунд пять, за окном показалась нога, обрезанная деревянной рамой, - просто удивительно, как это хватило ловкости у Берестова, - (сейчас я тем более уже нисколько не сомневался, что это он), - перемещаться по карнизу на высоте пятого этажа. Но какими бы феноменальными акробатическими способностями он ни обладал, все же, на мой взгляд, излишне было так пасти меня.
Наконец-таки я увидел его профиль целиком: он зашел на эту сторону окна, (в подплоскость плоскости комнаты), соскочил с подоконника на пол и улыбнулся. Его лицо было красным от напряжения и напоминало стеклянный чайник, наполненный кровью.
-Здрасте, - он перевел дух, - удивлены видеть меня?
-Нет, - я загородил Берестова собою и вдруг заметил, что он подморгнул мне.
-Вы наблюдательны. Не то, чтобы я забыл это учесть, просто я уже потерял всякую осторожность.
-Довольно опрометчиво с вашей стороны, если вы находитесь на такой высоте, - сухо произнес я.
-Я не о том… забудьте. Кроме того, вы же знаете, что разбиться вряд ли возможно.
Я пожал плечом.
-Понятия не имею.
-Как же так? Вы разбираетесь в своих картинах, тогда почему относительно этого находитесь в неведении? Слушайте… только не подумайте, что я придираюсь к словам! – он стал вышагивать по плоскости комнаты и осматриваться, - так-так, я вижу, вы ничего здесь не поменяли с момента своего прибытия. Но мне кажется, это только потому, что вы здесь еще очень мало времени.
-Я тоже так думаю. Мне действительно кое-что придется изменить. Я ведь продолжаю картину, несмотря на то, что случилось.
Он заслонил меня собою, и на некоторое время мы слились в одного человека.
-Вы это уже говорили при нашей последней встрече. Очень четко говорили.
-Да, и поэтому я был огорчен, что через несколько дней вы не пришли, хотя и обещали. Я уже настроил себя, а вы сорвали мои планы.
-О чем вы?
-Я собирался попросить вас купить мне темперу. У меня мало осталось.
Его бровь удивленно подскочила кверху.
-Не понимаю. Вы разве сами не можете?
-Вы же сказали мне никуда отсюда не выходить, - произнес я.
-Когда я вам говорил такое? Этого не было. Вы могли так подумать, ибо представили себе какую-то конспирацию. И то, что вы совершили, тоже могло загнать вас в четыре комнатные линии, однако все это только ваши домыслы.
-Выходит, я свободен в передвижении?
-В пределах города – да.
-Отлично, - произнес я голосом и обрадованным и упавшим одновременно, - тогда вы не будете возражать, если мы выйдем на улицу?
Он ничего не ответил и только согласно развел руки в перекрест своему профилю.
Минуты через две мы оказались в плоскости улицы и принялись идти одним человеком; Берестов сказал:
-Теперь, когда вы поняли, что на самом-то деле никакой конспирации нет, вам главное не делать из этого никаких других выводов.
-Что вы имеете в виду?
-Ну… вы можете вообразить, что раз оно так, то и вообще ничего серьезного не случилось, и убийства вы тоже не совершали. Не забывайте, расследование продолжается, и никаких окончательных выводов так и не сделано.
-Долго это еще будет тянуться?
-Прилично, - ответил Берестов, - так что вы можете расслабиться и заканчивать свою картину. А что касается меня… моя задача состоит в том, чтобы направлять власти в нужное нам русло.
-Но почему вы, в таком случае, следите именно за мной? – я ничего не мог понять, и следующие слова принялся выговаривать язвительным тоном, - неужели для того, чтобы я не расслаблялся и помнил о серьезности ситуации?
-Я скажу вам так: если бы я не захотел выдать вам своего присутствия, я бы этого и не сделал.
-Вы лжете.
-Может быть, - он немного помолчал, - но скажите мне такую вещь: разве за короткий срок вашего пребывания на новом месте, вы ни разу не усомнились в том, что убили Великовского? То, что он умер – это абсолютно точно. (Кое-что в нашей жизни все же необходимо принимать за непреложные истины). Но я говорю о вашей причастности… или непричастности.
