-Нет, не знаю такой. Но она могла перейти к другому врачу, - роняет он, даже не оборачиваясь в мою сторону, - у меня небольшой перерыв, я потом посмотрю по журналу.
-Вы можете сделать это сейчас? Важное дело, мне срочно нужно поговорить с ней.
-Это не мои проблемы. Я сказал, у меня перерыв, - отвечает он.
Ну, я все же решила заглянуть в его кабинет. Там сидела незнакомая медсестра, и прием пациентов продолжался. Я спросила ее про журнал, о котором говорил врач, но она понятия не имела, о чем идет речь.
-Ничем не могу помочь, обратитесь в регистратуру.
Так я и поступила, и когда подошла к окошку, по форме напоминавшему колпак, толстая женщина, похожая на жабу, сообщила мне, что медсестра Никитина уволилась еще два года назад. Вот и все. Я поняла, что мои надежды рухнули.
-Он не перенес эту операцию? – тихо спросил Берестов.
-Нет, - на глазах старухи выступили две сверкающие капли.
-Почему вы до сегодняшнего дня не рассказывали нам этой истории? – задал вопрос Пименов, - собирались с мыслями?
Старуха пожала плечами.
-Наверное… когда я спросила хирурга, в чем причина смерти моего мужа, он не сообщил мне ничего вразумительного.
-В смысле? Что конкретно он сказал? – поинтересовался Асторин.
-Что мой муж «старый человек и просто не перенес операцию на сердце». И знаете, что я сделала тогда? Со всего маху дала ему пощечину, звонкую и сильную… Я в тот момент просто не помнила себя…»
Последовала минутная пауза.
-Теперь я расскажу вам о своем внуке Николашке; мы с моим стариком заботились о нем около шести лет, с тех самых пор, как он остался круглым сиротой…
И тут ее перебил громкий звонок в дверь.
3
..............................................................................................................................................................................................................................................................................................................
……Месяц спустя Михаил Берестов вошел в кофейню на одной из окраин города. Застольный уже ждал его. Перед Петром Николаевичем лежало несколько скрепленных листов бумаги.
-Садись, есть новости, важные настолько, что нам необходимо будет сделать экстренное собрание.
-Что случилось?
-Видишь ли… ты упустил очень существенную деталь, а я обратил на нее внимание и выяснил вчера много всего интересного. Я говорю об этом художнике, племяннике Великовского, который приедет со дня на день; его дядю повысили до министра, и он должен будет выполнить пьедестальную причуду своего родственника – писать кабинетный портрет – при этом сам он до сих пор не осведомлен о настоящей цели своего приезда. Ты хорошо знаешь Павла Гордеева?
-Нет, - отвечал Берестов удивленно, - доселе он наведывался сюда лишь один раз, лет шесть назад, и то всего на несколько дней. Софья тогда ходила беременная, и я только и делал, что суетился по поводу нашего первенца – в результате так и не успел толком познакомиться с Гордеевым. Но, к слову сказать, и дядя его тоже не очень хорошо знает. Это отцовская сторона, а Павел воспитывался своей матерью – отец бросил их семью, когда тому не было еще и года.
-Я так и подумал, что Великовский мало с ним знаком, - кивнул Застольный, - знал бы он его лучше, не стал бы подпускать к себе близко.
-А что такое?
-Этот парень несколько лет лечился в психиатрической больнице. Взгляни на копию заключения главврача.
Берестов взял бумаги.
-Вот это номер… Выходит, Гордеев сумасшедший? Я понятия не имел.
-Можно и так сказать. К тому же большой борец за творческую свободу. В психушку он попал из-за нервного срыва, случившегося после смерти его девушки. Она выбросилась из окна, но ходят слухи, что, будучи в состоянии аффекта, это он ее выбросил.
-В состоянии аффекта?
-Да. У него было от чего прийти к помешательству. Славы он так и не снискал, денег наверняка ни рубля; трое его родственников умерли в течение одного года: мать и дядя погибли, бабка скончалась через месяц от сердечного приступа, - а еще раньше не стало его деда, которого он очень любил. Это ты хотя бы знаешь?
