Чем объяснялось то, что Коженин вопреки нашей договоренности снова появился в институте? На этот счет я мог предположить только одно: все студенты теперь стали крысами, которые под звуки волшебной флейты сходят на дно морское.
Вечером я попытался связаться с Денисом по телефону, но мне никто не ответил. Это, конечно, взволновало меня еще больше, однако я все же надеялся на лучшее и не предполагал, что уже на следующий день произойдут те ужасные события, которые, собственно, и являются всей солью моей историю. А случилось вот что: когда я в полдень зашел в плоскость буфета с целью немного перекусить, то почувствовал, что Коженин где-то здесь, - вероятнее всего он стоял в очереди, - но опять творилось что-то неладное, потому как я слышал удивленные крики и возню; сам ничего увидеть я не мог, но чуть позже выяснилось, что происходило примерно следующее: одному студенту, занявшему очередь в самом хвосте, понадобилось на некоторое время отлучиться, но пока его не было, на его место встал Коженин; вернувшись, студент, (его фамилия была Скворцов), потребовал пропустить его; Денис охотно согласился, но тут вдруг повторились те самые странные вещи, которые произошли с ним вчера в холле института: опять он никого не мог заслонить собою и никто не мог заслонить его. К несчастью Скворцов обладал очень нервным характером, а то, что на его пути оказался человек, вызывавший у всех неприязнь, лишь подстегнуло вспышку гнева и отчаянное стремление протиснуться вперед, (от всего этого он, между прочим, пострадал гораздо больше, чем сам Коженин): с натужными криками «да пропусти же меня» он принялся ударяться о «невидимое» тело Дениса, - а когда у него ничего не получилось, вздумал перелезть через него, и в результате, перемахнув через голову Коженина, не только сильно ушиб тех, кто стоял дальше в очереди, но, что самое страшное, сломал шею себе; началась настоящая паника: никто не мог понять, что происходит, все суетились, бежали к двери, но каждый ударялся лбом о непреодолимое препятствие и падал на пол, корчась от боли. Слыша все эти жуткие крики, я застыл в оцепенении, из которого меня вывела буфетчица, - во всеобщую возню она не попала, потому что находилась за деревянной стойкой, а теперь благополучно вышла из-за нее и взяла меня за руку.
-Нужно немедленно вызвать скорую или кого-нибудь еще, кто нам помог бы!
Я тут же пришел в себя и, подскочив как ошпаренный, побежал в плоскость своего кабинета к телефону.
Дальнейшее можно рассказать в двух словах. Дениса поместили в стационар, но там никто не смог даже приблизительно определить, что с ним такое, после чего его отправили в научный исследовательский центр, - теперь уже сложно сказать, чья это была идея, - и вердикт ученых был настолько неясен, что если бы на его основе кому-нибудь захотелось раздуть скандал, то воплотить это в жизнь было бы достаточно сложно, - (согласитесь, это звучит очень странно: «человек утратил способность заслонять собою людей», тем более, если не удалось определить никаких физиологических причин этого феномена), - и все же Великовский перестраховался и избавился от многих, кто имел отношение к этой истории, - в первую очередь из института уволили меня, а потом еще нескольких людей.
Денис до сих пор находится в научном центре. Ровно три раза в день в плоскость его палаты приходит человек, который вкладывает еду в его полугубы, и два раза в день подставляет судно. Коженина никто не может увидеть, поэтому подключить к нему какие-либо приборы не представляется возможным, - да что об этом говорить, если огромных трудов стоило просто доставить его туда».
* * *
После того, как преподаватель завершил свое повествование, Гордеев молчал довольно долго; затем произнес:
-Вы, кажется, говорили, что изменения произошли с двумя людьми. Кто второй?
-Внук одной старой женщины, которая живет недалеко отсюда.
-Эти изменения того же характера, что и с Кожениным?
-Нет. Там все гораздо проще, и взаимосвязь очевиднее.
-Но почему негативное влияние программы носит такой избирательный характер? Почему именно эти люди?
