Гордеев загородил собою линию стола и присел, чтобы получше разглядеть блюдце с мороженым, стоявшее перед министром, потом выпрямился и произнес:
-И правда выглядит сногсшибательно.
Снова могло показаться, что под веко Николаю Петровичу впрыснули «дымящуюся» воду; он даже задвигался на стуле - слова племянника доставили ему огромное удовольствие.
-Я сам покупаю это мороженое, оно очень сочетается с трюфелями.
Гордеев замер от удивления.
-Какими трюфелями?
-Эту крошку я сам делаю из шоколадных трюфелей. Первый раз я попробовал их еще в раннем детстве и, что называется, влюбился раз и навсегда. Мать купила коробку трюфелей в честь праздника – отец вернулся из Швейцарии; он был известным академиком и преподавателем математики, и я тоже тогда хотел им стать, - пока Великовский говорил, Петя достал из-за линии кармана своих шорт игрушечное такси, в котором виднелся темный профиль шофера, - маленький глаз того под застекленной железной оправой очка был серебристо-серого цвета и походил на монету или на маленький поднос, вроде того, который чистил антиквар в своей лавке, - и принялся катать машинку по линии стола, то и дело загораживая ею трапецеидальные блюдца с холмиками мороженого, потом достал из-за щеки коллекционную монету и положил ее в багажник; Гордеева посетила неожиданная мысль: «Великовский сказал: «я тоже тогда хотел им стать». Как, однако, странно это звучит! Можно подумать, он хотел стать собственным отцом!». Внезапно Софья ни с того, ни с сего чихнула, как будто увидела глаз шофера внутри Петиной машинки; Николай Петрович, между тем, продолжал свой рассказ:
«Мать накрыла на стол и теперь чистила серебряное блюдо, на которое у нас всегда ставились бутылки с вином; оно так нестерпимо блестело, что со мной происходило то, что и с Софьей сейчас – я чихал. Ха-ха… вот такие фокусы и совпадения. Трюфели лежали прямо передо мной, на линии стола, но мать зорко следила, чтобы ни я, ни мой младший брат Юрка не стянули конфеты. Наконец из-за линии двери появился отец. Он только что вышел из душа и переоделся; его волосы, зачесанные назад, как будто были намазаны бриолином.
-Что это? Ага, трюфели! Давно их не ел. А что на первое?
-Свинина, - ответила мать.
Мы сели за стол; я, между тем, успел стянуть одну конфету и проглотить ее – на вкус она была изумительной, - а отец принялся рассказывать, что на обратном пути из аэропорта ему попалось очень странное такси.
-В нем были необычные сиденья в виде растопыренных ладоней. Когда, сев, закрываешь их собой, можно положить голову на любую подушечку пальца.
-И правда странно, - заметила мать, - в жизни не видела кресел с несколькими спинками.
-Да-да, Люда, ты сказала совершенно верно. Вот именно, что с несколькими спинками.
-Откуда он достал такие кресла? – спросил я.
-Ему продал их один антиквар. С этим человеком он познакомился совершенно случайно, в театре, там проходило какое-то кукольное представление. Они сделались приятелями и, что важнее всего, таксист после смог извлечь из этой дружбы денежную выгоду, ведь кресла достались ему по дешевке, - он помолчал, съел немного свинины и потом обратился ко мне, - кстати, сын, ты не хотел бы стать антикваром? Любопытная профессия.
Я не знал, что ему ответить на этот неожиданный вопрос, а мой младший брат, посчитавший, видимо, что антиквар – это тот, кто все время что-то коллекционирует, сказал:
-Тебе нужно будет собирать платки, тогда-то ты станешь поменьше чихать.
Я посмотрел на него с негодованием и вдруг из моего полурта сама собой вырвалась странная фраза:
-Если я когда-нибудь захочу что-то коллекционировать, то это будут непременно люди.
От неожиданности мать выронила из полурта кусок свинины, а отец специально встал из-за стола, чтобы загородить меня собою и получше рассмотреть…»
-Вот такая вот история. Теперь, спустя много лет я убежден, что сказал это, потому что в тот момент из-за съеденной конфеты лучше заработали мои мозги.
-Стало быть, вы неслучайно оказались в министерстве, - заключил Гордеев.
Великовский улыбнулся.
-И да, и нет. Бытует мнение, что это всегда происходит случайно.
