Дверь скрипнула, и из-за нее показался толстый человек, небольшой, но внушительный, в темных очках и с золотыми карманными часами, цепочка которых свисала у него из правого кармана на бедро, - впрочем, все эти детали Вадим сумел увидеть чуть позже, когда Аверченко вздрогнул и отошел от двери на добрые три метра, а толстяк молча и уверенно приблизился к нему вплотную.
-Ну… вы достали фотографию?
Уверенный смех толстяка.
-Разве это очень сложно? Завтра в восемь вечера он будет ужинать в ресторане «Зеркальный шар». Вы должны быть там и… ну, словом, вы знаете, что нужно делать.
-Я хочу, чтобы это было последний раз. Я вернулся выполнить свои обязанности и взамен хочу только одного – покоя. Мне надоело прятаться.
-Вы уже и не спрячетесь.
Аверченко побледнел.
-Что, черт подери, вы хотите этим сказать?
Толстяк снова рассмеялся, но на сей раз более сдержанно.
-Без нервов, мой друг, без нервов. Если не будете сохранять душевное равновесие, ничего у нас не выйдет. А если проколитесь, ну, тогда… - толстяк сделал внушительную паузу, и Григорий вздрогнул, - ладно, ладно, не бойтесь. Все будет хорошо. Пистолет еще остался у вас?
-Да…
* * *
Вадим позвонил в дверь, потом еще и еще, но его настойчивость была вознаграждена лишь через полторы минуты: резкий поворот дверной вертушки, и Дарья появилась на пороге, в розовом халате, с мокрыми растрепанными волосами.
-Что тебе нужно? Уходи.
-Нет, прошу тебя, не прогоняй меня. Ты не знаешь, как на самом деле обстоят дела.
-Вадим, мы все уже обсудили.
-Ты не понимаешь. Я выследил его и все выяснил. Он собирается убить человека!
-Что?
-Да, именно так. Впусти меня, я все тебе расскажу, а верить или нет – дело твое.
-Ты с ума сошел! Он будет здесь с минуты на минуту.
-Вот и отлично. Мы припрем его к стене.
-Нет, если действительно не хочешь тратить время, рассказывай здесь.
-Как угодно…
Вадим постарался быть как можно более кратким, и в то же время не упустить ни одной мелочи. По окончании рассказа он спросил, есть ли у Григория пистолет.
-Я не знаю… послушай, нет, это не может быть правдой.
-Даша, вспомни, что между нами было. Я потратил много сил, чтобы докопаться до истины, и теперь хочу только одного: уберечь тебя… Фотографию он сунул в левый карман брюк. Ты можешь спросить его, когда он появится.
На минуту решительность изменила Дарье: она пристально посмотрела на человека, который до недавних пор был единственным, кто по-настоящему заботился о ней; казалось, в ее глазах, подобно ленте в кинопроекторе, мелькают фрагменты жизни, связанные с двумя мужчинами, мелькают и борются своими антагонистическими половинами.
-Хорошо, проходи. Когда он будет здесь, мы сможем все окончательно прояснить. Я пойду, оденусь.
Вадим облегченно вздохнул. Несмотря на то, что ему всего лишь удалось заставить себя выслушать и добиться единственной уступки, не более того, у него будто гора с плеч свалилась; видно, он теперь нисколько не сомневался в успехе своего предприятия. Сел на стул в конце коридора так, чтобы можно было видеть входную дверь, и все ждал, ждал…
Глава 5
2006-й апрель, 4-й день. (Продолжение)
Олег заявился часа в два.
-Здравствуй, Павел. Я завтра уезжаю, поэтому уж позволь мне увести ее до вечера, хорошо? - сказал он прямо с порога.
-Как тебе будет угодно, - произнес я сухо, - заходи, я пойду, позову ее.
Заглянув в ее комнату, я столкнулся с ней в дверях: она была уже одета, и от нее пахло жасмином. Мы встретились глазами. Я был удивлен, и она тоже. Шагнув в сторону, я пропустил ее и не оборачивался до тех пор, пока входная дверь за ними не захлопнулась. Потом только я прошел на кухню, достал из шкафа бутылку вина и стал пить прямо из горла. Я, видно, выпил бы очень много, но вдруг ни с того ни с сего заснул, сидя прямо на деревянном стуле, а когда проснулся, понял, что у меня затекли руки; я совершенно их не чувствовал и начал испуганно кричать. Как ребенок. Потом, когда мое кровообращение нормализовалось, я долго думал, почему вдруг так запаниковал? Мне кажется, все дело в том, что я не просто не ощущал своих рук, но не ощущал их именно затекшими, а думал, будто произошло нечто иное: мог ли мне их кто-то вывернуть с умыслом отжать кровь, как воду с пуховых полотенец? А потом, когда я это обнаружу и начну орать, ко мне прибегут на помощь и рванут за них так сильно, что не только руки оторвутся, но вслед за ними наружу вылезут моя печень, кишки и сердце, подвешенные к кости окровавленными патлами?..
