– Не принимайте близко к сердцу, – перебил его Иверс. – А что насчет двоих других?
– Конгрессмен Дэнверс... – Гиббонс хмыкнул и покачал головой. – Тоцци набрел в лесу на его гнездышко. Графство Бакс в Пенсильвании. Лидеры – или, возможно, следует говорить, конгрессмен и его друзья – забавлялись с восьми-, девяти– и десятилетними мальчиками, сиротами и бродяжками. А самому конгрессмену нравилось, когда его пороли. Был у него для этого постоянный парень, весь в черной коже. Вашингтон приказал прекратить расследование. Наверное, подсуетился кто-то из участников.
Иверс, отвернувшись, глядел в окно.
– Ну а что насчет Клементи?
Гиббонс нахмурился.
– Торговец наркотиками, итальяшка. Связан, разумеется, с мафией. Работал на Сабатини Мистретту, начал действовать на свой страх и риск после того, как организация Мистретты распалась. Кламс создал собственную агентуру из числа наркоманов, делавшую за него всю грязную работу. Посадил на наркотики их жен и детей. Клементи, нельзя не признать, башковитый ублюдок. Мы с Тоцци следили за ним больше месяца, но так и не наскребли достаточно материала, чтобы можно было убедить суд.
Иверс сцепил указательные пальцы рук.
– Интересно.
– Почему меня вызвали, Иверс?
– Клементи, Лефковиц, конгрессмен Дэнверс... все они мертвы. Я хочу сказать, убиты.
Иверс многозначительно замолчал.
– Вот и прекрасно, – сказал Гиббонс.
– Убит конгрессмен США, а вы говорите «прекрасно»?
Реплика Гиббонса обидела и, кажется, разочаровала Иверса.
– Не могу сказать, чтобы он этого не заслуживал.
– Дело не в этом.
– А в чем же?
Иверс медленно выдохнул, собираясь с мыслями.
– Каждый из убитых найден с ксерокопией первого листа из его досье, заткнутой ему в рот... или в другое отверстие.
Гиббонс не смог сдержать ухмылки.
– Более того. Копии сделаны в этой конторе, на ксероксе, стоящем в соседней комнате.
– Поэтому вы решили, что их убил Тоцци? Говоря вашими же словами, недостаточная улика.
– Пуля, убившая Лефковица, выпущена из 38-го калибра. Клементи застрелен из 44-го, конгрессмен – из 9-миллиметрового автоматического пистолета неустановленного типа.
– Тоцци любит менять пушки. Вечно в поисках идеала. – На Гиббонса вновь нахлынули ностальгические воспоминания.
– И это все, что вы можете сказать?
– Похоже на Тоцци. Отличная работа, Иверс. Так и стряпают по-настоящему крупные дела.
– Ну-ка прекратите нести чушь, Гиббонс. – Иверс наконец утратил свою легендарную выдержку. – Первое убийство произошло через шесть дней после того, как Тоцци перешел в нелегалы. На каждом трупе он оставляет свою подпись. Разумеется, это он убийца. Ему хочется, чтобы весь мир знал о том, что это он. Но почему? Он вообразил себя каким-то романтическим героем – Робин Гудом... да нет, суперменом – и решил вершить правосудие при помощи нескольких граммов свинца. Но он не герой. Он самый обыкновенный убийца, самый обыкновенный безумец с оружием и кровью на руках. Я хочу нейтрализовать его, Гиббонс. Вот поэтому я вас и вызвал.
Гиббонс минуту помолчал.
– И вы хотите убедить меня в том, что вызываете старика, ушедшего на пенсию, чтобы он укротил для вас молодого жеребца, да вдобавок ко всему и понесшего? – Гиббонс расхохотался. – Не морочьте мне голову, И вере. Неужели вашим парням с ним не справиться? Он ведь волк-одиночка.
– Я ни о чем не прошу вас. Гиббонс, – сердито сказал Иверс.
На изборожденном морщинами лице Гиббонса заиграла злая усмешка.
– Так ваши парни не могут найти его, верно, Иверс? А объявить его в розыск вы не решаетесь, потому что это повредит репутации Бюро. Что ж, Тоцци оказался еще лучшим агентом, чем я думал. И конечно, Иверс, вся эта ситуация для вас пренеприятный сюрприз.
– Послушайте, Гиббонс, у Бюро есть право в случае срочной необходимости призывать на службу любого отставного сотрудника. Вы знаете Тоцци лучше, чем кто бы то ни было из тех, кто сейчас работает. И кроме того, вы знакомы с его семьей. С данной минуты считайте, что вы восстановлены. И я приказываю вам найти Тоцци и нейтрализовать его.
Гиббонс яростно посмотрел на Иверса. Он не был знаком с семейством Тоцци. Знал только Лоррейн. А это уж ублюдка Иверса не касалось.
