— Быть может, это оттого, что я провела в свое время много часов в госпитале с ранеными страдающими солдатами. Тогда я так много перевидала и так много перечувствовала, что смерть мне казалась прекрасной, а отнюдь не ужасной. Иди спать, детка. Я приду попозже и побуду с тобой.
Она спустилась в холл. «Но ведь он такой скрюченный старик» — эта фраза, брошенная Пэгги, больно уколола ее. Как ужасно это было сказано. Но она не могла сердиться на сестру за это. Старик Николас был слишком к ней равнодушен, а Пэг была слишком молода, чтобы принять во внимание его воздаст и болезнь. Она остановилась перед дверью, которая вела в комнату, где лежал Николас Фэирфакс. Может ли она чем-нибудь помочь? Внезапно сиделка выбежала из комнаты и чуть не столкнулась с ней.
— Боже милостивый, миссис Кортлэнд, я как раз шла за вами. Мистер Стивен послал меня. Его дядя хочет видеть вас.
Задыхаясь от волнения, с колотящимся сердцем, Джерри проследовала за женщиной. Чего хочет старик Ник? Она вошла в комнату. Через открытое окно проникал чистый зимний воздух. Голова старика покоилась высоко на подушках. Стив держал его за руку, Кортлэнд стоял за кроватью. Грейсон, большой и неподвижный, как горы в его владениях, стоял неподалеку. Доктор Рэнд проводил девушку и оставил рядом со Стивом. Затем он, сиделка и Грейсон вышли во внешнюю комнату. Когда Джерри склонилась над ним, Николас Фэирфакс посмотрел ей в глаза. Потом сделал движение и попытался достать что-то из-под подушки. Джерри подошла и вынула открытый молитвенник. Трясущимся пальцем он указал страницу. Это был обряд венчания.
— Прочитайте это… прочитайте это… вслух, — велел он голосом, в котором еще были остатки энергии.
Опустившись на колени рядом с кроватью, она начала читать. Сначала сбивчиво, но постепенно, когда смысл слов начал доходить до нее, голос ее окреп.
— Хотите ли вы, чтобы этот человек стал вашим мужем, чтобы вам жить вместе с Божьего благословения в любви, единодушии и верности ему до тех пор, пока вы оба будете живы?
Истощенная бледная рука опустилась на книгу. Старик выпрямился. Слабым голосом он повторил:
— И верности ему до тех пор, пока вы оба будете живы. Думали вы об этом, когда делали этот шаг?
Лицо Джерри было бесцветным. У Стива вырвался стон. Она положила руку на холодную ладонь, покоящуюся на книге. Ее светящиеся молодые глаза твердо встретили его тусклый взгляд.
— Да, дядюшка Ник. Он откинулся назад.
— Тогда все в порядке, Стив. Я боялся, что может быть… Но я хотел… Правильно сказал док Рэнд. Все само придет в порядок, удивительно, в порядок!
Голос его замолк. Следы боли и слабости на лице исчезли, когда рука его опустилась на покрывало. Занавески на окне всколыхнулись на мгновение, а затем медленно повисли.
Калеб Лаусон сделал паузу, читая завещание Николаса Фэирфакса, чтобы поправить очки. Он оглядел трех человек, находящихся с ним в библиотеке. За окном мокрый снег стучал в стекло. Жеральдина сидела рядом с Питером Кортлэндом. Стивен стоял спиной к огню. Ранний луч света, проникший через окно, коснулся волос девушки и волшебным образом превратил их в корону с золотыми и красными отблесками. Адвокат ненадолго задержал на ней взгляд, а затем, откашлявшись, громко резюмировал.
— И наконец, все остальное имущество, движимое и недвижимое, которым я обладаю и которое может быть перечислено на момент моей смерти, я завещаю моему племяннику Стивену Кортлэнду и его наследникам в вечное пользование, при условии, однако, что он примет на себя руководство и управление на моем ранчо в штате Невада не позже, чем через три месяца после моей кончины, и проживет там один год со своей женой Жеральдиной Глэморган Кортлэнд. Вторым условием является следующее: вышеназванная жена в течение означенного года должна отказаться от получения дохода со счета ее отца и располагать только теми средствами и деньгами, которые имеет. Если мой племянник Стивен Кортлэнд или его жена Жеральдина Глэморган Кортлэнд не могут выполнить одно из этих условий, данное имущество должно быть поделено следующим образом…
Адвокат положил завещание и поверх очков посмотрел на Стивена Кортлэнда.
