Глаза Стеллы недоверчиво вспыхнули.
Эдуардо кипел от гнева. Ну почему она судила его так строго, не оставляя шанса доказать обратное?
– Ты лишила бы своего ребенка прав, принадлежащих ему по рождению?
– Ты мог бы позаботиться о том, чтобы он или она ничего не лишились.
– Так… – с горечью кивнул он. – Ты хочешь от меня только денег.
– Речь идет не обо мне и не о моих желаниях. – Она злобно воззрилась на него.
– Черт возьми, нет. – Хотя речь шла как раз о ней. И о нем. А еще о безумном влечении, которое их связывало. Ей это не нравилось. Хорошо, ему – тоже. Но они обязаны были преодолеть это.
– Речь идет о том, что будет лучше для нашего ребенка. Подумай об этом, – спокойно заговорила она. – Вместе мы можем устроить ему тихую счастливую жизнь вдали от шумихи. Ему не придется страдать от бремени завышенных ожиданий. Не придется выполнять обязанности. Или отказываться от своих желаний.
О да, она была умна – просекла малейший намек на дискомфорт у него в душе и воспользовалась этим, чтобы поддержать свой аргумент. Тот факт, что она оказалась такой проницательной, воодушевил Эдуардо. Но она легко отбрасывала идею о том, что он мог предложить нечто большее, чем деньги, и это уничтожало его.
– Но это не удалось бы держать в тайне. Ты была бы счастлива играть роль матери-одиночки? – Раздражение прорвалось из-за его сдержанной маски, когда ее слова ранили его. – Или падшей женщины?
– Сейчас двадцать первый век, и внебрачные дети рождаются постоянно. По всему миру дети растут в неполных семьях…
– Только не в семье Де Сантис, – резко прервал он. – Честь превыше всего.
Схватив ее за руку, Эдуардо притянул Стеллу ближе. Другой рукой он обхватил ее. Как же чертовски хорошо стало от этого прикосновения – даже при том, что ее колотило от бешенства!
– Честь? – вскинулась она. – Ты называешь эту фальшивую свадьбу делом чести? Это обман!
– Нет здесь никакого обмана. Мы поженимся по-настоящему. Чего ты от меня хочешь? – взорвался Эдуардо, отталкивая от себя Стеллу, чтобы вернуть способность думать. – Я поступаю правильно. Разумно. Хочешь, чтобы я заковал тебя в цепи и тащил к алтарю? Тогда тебе станет легче?
Но Стелла не отшатнулась, как он ожидал. Нет, она шагнула вперед, нарушая его личное пространство.
– Да ты и правда тащишь меня к алтарю!
– Ты не хочешь этого брака. Прекрасно. Я – тоже. Но мы обязаны сделать то, что будет правильно для ребенка, для королевской семьи – структуры гораздо больше и важнее нас двоих. Смирись с этим. Стань матерью, которой ты хочешь быть, здесь, в Сан-Фелипе. – Раздосадованный донельзя, он втянул воздух ртом. – И, когда мы будем наедине, я не стану брать то, что ты не желаешь отдавать. Не буду настаивать на том, чего ты не хочешь.
– Я знаю, что ты не стал бы настаивать.
– Но ты хочешь меня. Даже не пытайся отрицать это, – процедил он сквозь зубы. – Не лги мне.
Ложь он ненавидел больше всего на свете.
– Я не лгу. – Она гневно зыркнула на него. – И не буду отрицать.
Сердитые пылкие слова уничтожили остатки его самообладания. Эдуардо порывисто приобнял Стеллу и притянул ближе.
– Итак, по-твоему, что мы с этим будем делать?
Не было ни малейшего смысла скрывать свою страсть, да и ее желание казалось очевидным. Стелла могла оттолкнуть Эдуардо, но вместо этого ее пальцы коснулись его, ее тело смягчилось. Ее вздернувшиеся соски молили о его внимании, как и раскрасневшиеся припухшие губы.
Но она замялась.
– Что ж, вполне можно время от времени с кем-нибудь развлекаться.
Эдуардо пришел в бешенство. Она пыталась вести себя, как кокетка? Так долго избегала физического удовольствия, а теперь вела себя так, словно жить без этого не могла? Неужели она согласилась бы на серию бессмысленных временных связей после того, как слегка «развлечется» с ним?
Он никогда не счел бы ее доступной сексуальной партнершей на один раз, которая случайно забеременела. И не позволил бы этого никому другому. Легкомысленных подруг европейских принцев часто передавали от одного богатого любовника к другому, как вещи. При всей своей репутации Эдуардо никогда не позволял себе ничего подобного. Мысль о том, что один из мужчин притронется к ней хотя бы пальцем, обожгла его.
