Риган первым сошел на берег, и, как говорится, лица на нем не было.
— Ни Морской Сирены, ни человека с крюком, ни каких-либо следов, Калеб. Наверное, ветер донес слух до этого подонка — вот он и затаился или отправился в дальнее плавание. Мы наткнулись на небольшое пиратское суденышко, которое намеревалось скрыться от нас. Но мы просигналили, что у нас мирные намерения и что мы ничего не имеем против маленького фрегата без флага. Тогда они приблизились к нам и рассказали, что встречали Крюка несколько месяцев назад, но никто из них представления не имеет о его теперешнем местонахождении. И хотя все головорезы похожи друг на друга, но я уверен, что они говорили правду. Выкуп, назначенный за голову этого ублюдка, очень уж заманчив. Мы также расспрашивали в портах островов Борнео, Сулавеси, Бали, но, увы, все тщетно. Мы даже хотели отправиться дальше, к Молуккским островам и Новой Гвинее, но решили отложить эти дальние плавания на более позднее время.
— Возможно, Морская Сирена отказалась от поисков, — неуверенно заметил Калеб.
Риган обнял мальчика за плечи, и они направились в офис голландской Ост-Индской компании.
— Я так не думаю. Но в то же время я уверен, что ей было известно о нашем плавании, и наверняка сейчас, в эту минуту, она смеется над нашей глупостью. Я признаю, что было смешно отправляться в море вот так, как мы. Когда на карту ставится все состояние, то человек способен совершить много глупостей. Пиратка снова выиграла.
— Как она могла выиграть, если даже не последовала за вами? — спросил озадаченный Калеб.
— Она нас всех одурачила! — войдя в помещение офиса, Риган закрыл за собою дверь и сел в кожаное кресло. — Не подашь ли ты мне сигару, Калеб?
Мальчик окинул взглядом небольшой кабинет и направился к тяжелым деревянным полкам. Пробежав глазами по многочисленным предметам, стоявшим там, он наконец наклонился и протянул руку к квадратной кожаной коробке для хранения сигар, но вдруг, поколебавшись, вместо большой коробки взял другую, размером поменьше, деревянную. Схватив коробку обеими руками, он протянул ее менееру.
Глаза у ван дер Риса сверкнули, а зубы оскалились, как у охотничьей собаки.
— Почему ты взял именно эту коробку? — строго спросил он.
Испуганный его тоном, Калеб отступил назад, прижав коробку к груди.
— Но… вы… сказали… достать вам сигару.
— Я прекрасно знаю, что я оказал. Но откуда тебе известно, где они лежат?
— Я… не знаю, должно быть, я видел, как вы их доставали когда-нибудь в моем присутствии. Я что-то сделал не так? В этом коробке не сигары, а что-нибудь другое, чего я не должен видеть? Простите меня, менеер!
Риган устыдился, что испугал мальчика, и тон его сразу смягчился.
— Извини меня, Калеб. Все дело в том, что мой сын обычно доставал мне сигары из этой коробочки. Прежде я хранил сигары в большой кожаной коробке, но моему малышу не было еще и пяти лет, ему было тяжело поднимать ее. Потому я переложил сигары в небольшую коробочку, которую ты сейчас держишь. Когда ты вот так наклонился за этой коробкой, мне что-то показалось… я вспомнил далекие дни. Извини, если я испугал тебя, думаю, что это все от усталости. Наверное, я был слишком долго в море. Иногда прошлое так вдруг накатит, что я теряю ощущение реальности и власть над собой.
— Должно быть, вы очень любили своего сына, — неуверенно произнес Калеб.
— Да, очень, — тихо отозвался Риган. — Но тебе лучше отправиться домой. Увидимся за ужином. Скажи сестре, что я прибыл целым и невредимым, если она поинтересуется.
— Я обязательно передам, менеер, — ответил мальчик, закрывая за собою дверь.
Риган мерил шагами небольшой кабинет, и мысли путались в его голове. Он был уверен, что никогда не доставал сигары из маленькой коробки в присутствии Калеба. Дело в том, что Риган предпочитал марку сигар с обрезанными концами, которые хранил дома, но всегда носил с собой несколько штук в кармане рубашки. Обычные же сигары он держал в офисе, угощая приезжих купцов. Сердце бешено забилось в груди, когда одна мысль пришла ему в голову…
* * *
Легкий бриз, дующий из гавани Батавии, раскачивал китайские бумажные фонарики, которые на расстоянии напоминали сотни светящихся мотыльков, танцующих над тропическими деревьями, окружавшими дом сеньора Альвареса. Расположенный на элитной улице Лиан-авеню дом Цезаря превосходил по роскоши и красоте другие городские дома.
