Помимо судоверфей дон Антонио владел еще значительным флотом торговых судов, курсировавших между Западной Африкой и Кадисом. Каждое лето на несколько недель Исабель присоединялась к сестре, и они совершали путешествия на одном из трех судов, которые их отец оставил для личного пользования. Хотя старшей сестре тоже нравились эти круизы вдоль атлантического побережья Испании и по Средиземному морю, ее поведение было всегда таким пристойным и правильным, что это выводило Сирену из себя и она таскала за волосы и безжалостно мучила Исабель. Но та все терпеливо сносила, повторяя: «Я буду молиться за тебя, Сирена».
— Что сделал не так капитан Лопес на этот раз, Сирена? — как и все в ней, голос у Исабель был нежным и спокойным.
— Ничего. Если хочешь знать, то на этот раз мы с дядей говорили о тебе. Почему ты не борешься за себя? Не хочешь выходить замуж — и так легко сдаешься! Если бы ты хотя бы начала сопротивляться и плакать, я знаю, дядюшка Хуан прислушался бы к тебе. Но нет! Ты сидишь спокойно здесь, а в это время я на палубе его уговариваю… — она быстро опустилась перед сестрой и уткнулась головой в ее колени. — Исабель, я не хочу, чтобы ты жила на краю света и зависела от прихотей какого-то дикаря-голландца!
Старшая сестра легонько коснулась роскошных волос Сирены.
— Глупышка! Не мучай себя. У нас нет никаких основании считать сеньора… э… менеера ван дер Риса дикарем. Кроме того, даже если я не выйду за него замуж, мы с тобой все равно должны будем расстаться, так как я намерена посвятить себя Богу и уйти в монастырь. Сирена, нам уже пора оставить в покое детство!
Младшая сестра вскочила на ноги. Она была похожа сейчас на кошку, готовую зашипеть и выпустить когти. Ответ ее был быстрым и гневным.
— Ты так думаешь? Ты считаешь, будто я хочу продлить наше детство? Будто я хочу, чтобы мы держались друг за друга, как пара мартышек? Исабель, прошу тебя, выслушай меня внимательно! Как ты намерена распорядиться собой — дело твое. Я не произнесу ни слова осуждения, если ты станешь монахиней. Или, предположим, проституткой. Раз это твое желание, пусть так и будет. Но меня возмущает, что тебя принуждают к жизни, которой ты не хочешь. Тебе не обмануть меня, Исабель. Я слышу, как ты плачешь по ночам. Я вижу отвращение в твоих глазах, когда кто-нибудь из команды смотрит на тебя как на красивую женщину. Ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты достаточно сильная, будто ты сможешь спать с мужчиной, каждую ночь позволять ему все, что он захочет, и не сойдешь с ума?
— Я нормально отношусь к мужчинам… Иногда они мне даже нравятся, Сирена. Я люблю дядюшку Хуана, — возразила Исабель.
— Я в этом не сомневаюсь, Исабель, — продолжила Сирена более спокойно и мягко. Ей было невыносимо тяжело видеть страдания сестры. — Однако я также не сомневаюсь, что ты уже душой и телом принадлежишь Богу! Пожалуйста, Исабель, иди к дядюшке и объясни ему все. Если Бог действительно призвал тебя, то, вероятно, ему будет угодно, чтобы ты протестовала против замужества, и Он поможет тебе в этом.
— Сирена, дорогая! Я знаю, что Бог призывает меня стать монахиней. Я согласна с твоими словами. И, — она вздохнула и удовлетворенно улыбнулась, — моя вера в Бога настолько сильна, что я знаю: Он как-то вмешается… и эта свадьба не состоится.
Исабель произнесла все это очень тихо, но ее удивительное лицо светилось внутренней верой. Глаза Сирены счастливо засияли. Значит… Исабель не подчинилась капризу отца, она все-таки надеялась спастись от предстоящего замужества.
Девушка пылко обняла старшую сестру и прижала ее к себе, не подозревая, что слова Исабель о непременном вмешательстве Бога, будут преследовать ее до конца дней.
— Виден корабль! — раздался громкий крик с грот-мачты. — Виден корабль!
— Далеко? — закричал капитан.
— Прямо за кормой, сэр, — ответил голос сверху.
— Какой на нем флаг?
— Флага нет, капитан.
Сирена оставила Исабель и выбежала на палубу. Повернувшись в сторону кормы, она приставила ладонь козырьком к глазам: с севера приближалась бригантина, на фоне красного заката корабль казался черным. Дрожь пробежала по спине Сирены.
