им об этом сказать), убили всю команду, а сеньориту с братом отпустили в открытое море на дрейфующем судне. Менеер знал из письма, что невеста направляется на Яву, но не знал, что она не одна, а с сестрой. Поэтому здесь все будет без подозрений. Тем не менее, он должен предполагать, что меня и брата кто-то сопровождал. Расскажите ему о дяде Хуане, пусть знает, что его подданные убили этого достойного джентльмена. И поэтому я буду в трауре. Все это является частью моего плана. И, наконец, сообщите менееру ван дер Рису, что сеньорита Кордес с братом находятся в вашей деревне и прибудут к нему в дом во второй половине дня.
— Считайте, что я уже сделал это, — ответил Ян, заговорщически улыбнувшись.
— Вы не против того, чтобы выпить стакан вина, прежде чем уйдете, Ян? Мы выпьем за долгие и взаимовыгодные отношения, — сказала Сирена, наливая портвейн в красивые бокалы, извлеченные ее из рундука капитана Лопеса.
— За поражение менеера ван дер Риса! — воскликнул Ян.
Бокалы стукнулись, и Сирена почувствовала, что улыбается голландцу — своему первому помощнику. «Что ж, — иронично подумала она, — голландец поможет погубить своего соотечественника!»
— За вас, капитана! — предложил он.
И только сейчас сеньорита Кордес сообразила, что Ян изобрел новое слово, которое ей понравилось. Что ж, вполне подходяще! Как капитана команды, она поведет их к цели — к сокрушению общих врагов: голландской Ост-Индской компании и Ригана ван дер Риса.
Риган ван дер Рис — высокий, загорелый, с гривой светлых волос — вышагивал взад и вперед по своей роскошно обставленной библиотеке, зажав в зубах сигару. Внезапно разозлившись, он смял ни в чем не повинную сигару и бросил на стеклянный поднос, стоявший на столе из тикового дерева. Сжав руки в кулаки, он метался по комнате, словно запертый в клетке лев.
Ригану совершенно не хотелось жениться вторично, обзаводиться сейчас женой не входило в его планы. Но тем не менее его испанская невеста прибыла и, как только что выяснилось, привезла с собой массу проблем. Первая — она в трауре по поводу недавней смерти ее дяди.
— Черт возьми! — воскликнул Риган. — Это означает, что одно из подчиненных мне судов, используемых для защиты наших торговых кораблей от испанцев, напало на фрегат Кордесов! Мне следовало бы более строго предупредить этих чертовых пиратов. Слава Богу, что они не тронули сеньориту и ее брата! Но за смерть дяди я, возможно, должен буду ответить, и это справедливо, черт побери! И все же леди, кажется, не настолько умна, чтобы связать…
Ему было известно, как испанки соблюдают траур: тяжелые черные платья с высокими тугими воротниками, длинными обтягивающими рукавами и дюжиной жестких кринолинов. Лицо практически скрыто кружевной мантильей, а пальцы все время заняты перебиранием четок.
В голове Ригана мелькнула мысль, что, возможно, приличия ради свадьбу придется отложить до окончания траура. Но он тут же отбросил эту мысль как несостоятельную: на острове такой номер не пройдет! У здешних женщин слишком длинные языки; жены купцов и торговых агентов — все они, будучи замкнутыми островным пространством, создали свои особые правила поведения. Чем они занимаются тайно, за закрытыми дверями своих будуаров, пропитанных мускусом, — это другой вопрос. Но Ригану хорошо было известно, что, согласно здешним нормам, он обязан будет жениться на скорбящей сеньорите во имя сохранения ее репутации. Ибо никто не поверит, что сеньорита Кордес сможет жить под его крышей и быть свободной от его притязаний.
Он усмехнулся, вспомнив слухи о самом себе, гуляющие по гостиным местных капитанов, торговых агентов и фермеров от Зондского пролива до Китайского моря. Хотя Риган ван дер Рис пользовался уважением как хороший специалист своего дела, но большинство мужчин почитало его также повесой и знатоком женщин, от которого нужно держать подальше своих жен.
Улыбнувшись собственному отражению в зеркале, висящем на отделанной кедром стене, Риган решил, что всеобщее мнение о его бесчисленных любовных похождениях довольно лестно, хотя и сильно преувеличено.
