Сирена вскинула голову и, расставив широко ноги, громко закричала, стараясь, чтобы услышал юнга:
— Калеб, разверни корабль носом, не то они разнесут его в щепки, если начнут стрелять снова. Твоего пирата я беру на себя.
Мальчик убежал, а девушка с криком атаковала мужчину.
— Вы не имели права нападать на наш корабль! А теперь сражайся и умри! Если ты захочешь сдаться, я не пойду на это, и сама не сдамся.
— Я вырежу сейчас твое сердце и повешу его на фок-мачту, — сплюнул пират. — Но сначала я получу от тебя то, что хочу, как и каждый член нашей команды!
В ответ Сирена нанесла удар абордажной саблей. Пират закачался, так как она ранила его в руку, но все-таки, хоть и неуклюже, пытался сохранить равновесие. Однако девушка не медлила: удар, затем другой, потом третий. Заставляя пирата отступать, она сделала резкий выпад влево, и ее противник был прижат к мачте; ноздри поверженного дрожали от страха.
Последним отчаянным рывком он бросился на девушку. Защищаясь, Сирена помимо рапиры пустила в ход абордажную саблю, которая и вонзилась пирату в грудь. Но в тот же момент отчаянная воительница почувствовала внезапную боль в левой руке. С удивлением она наблюдала, как рукав ее оборванного платья пропитывался кровью. Задыхаясь от боли, раненая сеньорита обернулась и увидела, как дядя Хуан упал, сраженный, на палубу. Команда фрегата лежала тут же, перерезанная, словно забитый скот. Реки крови текли со всех сторон.
— Сдаемся! Сдаемся! — кричали оставшиеся в живых матросы «Раны». Но они тут же замолкли и отступили, когда пираты, пробираясь меж мертвых тел, подошли и встали перед своим капитаном в ожидании приказов.
— Выбросьте все эти вонючие трупы за борт! — заорал тот по-английски.
Глумясь и отпуская непристойные шуточки, пираты приступили к выполнению приказа. Звуки шлепающихся в воду мертвых и полумертвых тел острой болью отзывались в сердце Сирены. Сдерживая горячие слезы и потеряв дар речи, стояла она на корме своего фрегата. Дрожащей рукой она поддерживала свою другую руку — раненую.
— Эту красотку оставьте! Пусть пока побудет на корме. У меня на нее особые виды! — громко распорядился капитан пиратов, похабно оскалясь в сторону девушки. — Но только свяжите ей руки. Эта дамочка очень уж ловко обращается с оружием!
— Боже, пусть они не найдут Исабель! Лучше пусть нас обеих убьют… — прошептала Сирена, когда два разбойника направились к ней.
* * *
Рыжий капитан отдал распоряжение своей команде забрать с фрегата все более-менее ценное, и за полчаса на бригантину было переправлено все, что могло представлять хоть какой-то интерес, за исключением продуктов и воды. Судя по всему, разбойники намеревались сохранить испанский корабль… ее корабль! С горькой усмешкой думала об этом Сирена Кордес, привязанная к кормовой мачте.
Шок от внезапного нападения на «Рану», ее «Рану», стал немного проходить. Девушку начала бить дрожь, все ее мысли были сосредоточены на Исабель, а также она скорбела о погибшем дяде, который опекал их весь этот год. Но он умер как настоящий мужчина — хоть это утешало немного. Затем ее мысли обратились к собственной роли в защите корабля. Неужели эта дерущаяся и орущая, словно дикий зверь, женщина была не кто иная, как сеньорита Кордес? Неужели она могла быть такой безжалостной, такой отчаянной? Да, она вынуждена была действовать подобным образом, чтобы защитить свой корабль и своих родных. Дочь дона Антонио Кордеса должна была так действовать! Ее обучили искусству фехтования, и нужно быть полной идиоткой, чтобы не воспользоваться этим. Это правда, она вела себя подобно тигрице, защищающей своих детенышей, но ей не доставляло удовольствия лишать жизни людей…
Хриплый вопль разрезал воздух, когда один из пиратов вытащил на палубу Исабель Кордес.
— Вот награда! Наша награда! И она молится! Как вы думаете, ребята? Она молится о спасении или о…
— Свинья! — закричала Сирена, сверкая возмущенно глазами. — Оставь ее в покое! Она обещана Богу и уйдет в монастырь!
Раскатами смеха были встречены эти слова.
— Монастырь! После того как мы с ней позабавимся, ее нужно будет отправлять далеко не в монастырь!
