— Нет, — засмеялся Адам. — Я, к твоему сведению жил на склоне девятнадцатого столетия, а вовсе не в диком средневековье. Эти люди были нам злейшими врагами. Они ненавидели нашу семью, полагаю, нетрудно догадаться, за что.
— А говоришь, не средневековье, — хмыкнула Нина.
— Люди всегда ненавидели магов, и всегда будут ненавидеть.
— В мое время общество трудно чем-либо удивить, — возразила девушка. — Я думаю, тебе и твоей семье жилось бы гораздо спокойнее.
— Как думаешь, сколько еще нас? Сколько магов живет среди вас? — Прищурившись, спросил Адам. Нина растерялась — до сегодняшнего дня, она считала, что ни одного. — То-то же, что мы до сих пор вынуждены скрывать свое существование. Конечно, времена инквизиции, невежества и предубеждений уже прошли, но люди так и остались пугливыми, недоверчивыми и предвзятыми. Вот нашей расе и приходится шифроваться. Большинство объединились в кланы, но есть и отщепенцы, одиночки. Одной из них и является Рада — та самая ведьма, о которой я говорил тебе. Она очень сильна, и она сможет помочь, если тебе удастся привести ее сюда.
— Сколько ей лет? — поинтересовалась Нина, в уме прикидывая, возможно ли смертному человеку, пусть и со сверхъестественными способностями, прожить до столь невероятного возраста.
— Она молодая, — улыбнулся Адам. — Мы познакомились, когда она вздумала устроить здесь что-то вроде шабаша. В итоге вышла пьянка, в ходе которой одна из ее глуповатых подружек — немагичек, принялась доказывать всем, что призраков не существует. Не знаю уж, как Рада не почувствовала изначально мое присутствие, но я здорово повеселился тогда. Конечно, подруги дико испугались — оказалось, что среди ведьмочек таковой являлась лишь Рада, остальные же были просто самозванками и выскочками. Ну, они с громкими визгами разбежались, а Рада устроила мне незабываемую взбучку.
— Почему же она не помогла тебе?
— Ну, наверно, потому что она была зла, — Адам развел руками. А Нина злилась — и он хочет, чтобы она пошла, не зная, куда, чтобы уговорить незнакомую ведьму помочь ей и «тому самому призраку, что чуть не довел до инфаркта» ее подруг?! — Больше она не приходила ко мне.
— Как же я найду ее, если ты даже не знаешь, где она живет?
— А и не нужно идти к ней домой — это верное самоубийство, — снова тем же беспечным тоном ответил Адам. Нине отчаянно захотелось его ударить. — Нужно выкараулить ее. Я случайно слышал, как она говорила про какой-то бар «Три магнолии». По ее же словам, она посещает его каждый четверг.
Нина ахнула, да так и застыла с открытым ртом. Он хочет, чтобы она отправилась в это мерзкое заведение?!
— Там ошиваются одни пьяницы. Извини, но мне кажется, что эта твоя Рада никакая не ведьма, а просто спившаяся алкоголичка.
— Она ведьма, — уверенным тоном возразил Адам.
— Ладно, — устало вздохнула Нина, — будь по-твоему. Наверно, тебе виднее.
— Да уж, наверное, — неприятно засмеялся над ней призрак.
— Значит, мне придется тащиться в «Три магнолии», чтобы найти эту Раду и уговорить ее помочь нам. Насколько это безопасно?
Призрак посмотрел в глаза девушки, а затем, опустил взгляд и покачал головой:
— Я не могу обещать тебе, что это не опасно, потому что это не так.
— Невероятно! — всплеснула руками возмущенная Нина. — Просто замечательно!
— Ты можешь отказаться, — равнодушно ответил Адам.
— У меня нет выбора, а потому я пойду, — сквозь зубы процедила девушка.
Адам встал и, подойдя к Нине, протянул ей руку. Девушка машинально вложила свою ладонь в его — на удивление теплую, живую и вовсе не изнеженную, как представляла она себе руки аристократов.
— Тебе пора возвращаться, уже рассветает, — шепнул Адам. Его пальцы поглаживали ее запястье, отчего в животе девушки разлилось странное, доселе неведомое ей тепло. Подобного она не испытывала даже с Дэном, хотя их отношения еще не дошли до интима. Адам смотрел ей в глаза, и девушке казалось, что его взгляд гипнотизирует, лишает воли, навязывая ей вовсе не ее истинные желания. Казалось, что еще чуть-чуть, и Адам поцелует ее. По крайней мере, ей этого хотелось.
Нине стало стыдно. Что она творит? О чем только думает?! У нее есть Дэн, и они любят друг друга. Он, между прочем, может быть в опасности, и не известно, когда они увидятся в последний раз, а она здесь, наедине с каким-то призраком, в его мире, грезит о поцелуях с ним!
