— Вот, Мёрртайд. Это не сточные воды, как ты думал.
— Ну, по крайней мере не здесь. Но в других местах это всё же может быть сток отходов в грунтовые воды.
Мёрртайд никогда не знает, когда надо сдаться.
— Эвумэймэй?
Луво каким-то образом остался на лошади, даже когда я упала.
— Ты в порядке?
— Ничего. Пострадало только моё чувство собственного достоинства. Джаят, слушай, никто не мог здесь черпать силу земли.
Я встала. Розторн отпустила меня, убедившись, что я не упаду в отвратительно выглядевший коричневый пруд, в котором плавала мёртвая падаль.
— Камни касалось что-то великое, но это было давно. Они шипят, но это всё остатки. Может, вы с Тахар Катуокер жевали всякие интересные листья. Шаманы в Кидао так делают, чтобы вообразить, будто они могут говорить с небом и лошадиными богами.
— Мы не учили тебя грубить.
Розторн произнесла это тоном «это твоё единственное предупреждение».
— Это-то я и пытался вам сказать.
Либо Джаят не был согласен с тем, что я грубила, или он был очень отходчивым.
— Раньше мы могли взывать к силе глубин с помощью правильных заклинаний. Здешние маги делали это веками. Жилы вдоль этих троп так привыкли к этому использованию, что они почти отдают силу при касании. Но по крайней мере рядом с Мохэррином и озером они все ушли вне досягаемости. И если я не могу их достать, то мой мастер уж точно не может — я сильнее неё, хотя не знаю и четверти того, что знает она. Дальше вверх по тропе есть ещё плохие места. В одном из них есть пятно, где сила слишком близко к поверхности, и её слишком много.
Мёрртайд нахмурился:
— Что значит «слишком много»? Ты маг, тебе нужно научиться точнее докладывать о событиях. «Слишком много» — это едва ли точное описание.
Может, я неправильно оценила терпеливость Джаята. Он всё же нахмурился, глядя на Суетягу:
— Мастера Тахар позвали помочь женщине, у которой были трудные роды. Она живёт рядом с тем местом, о котором я упоминал. Тахар использовала то место силы с тех пор, как была моего возраста. Она собиралась спасти женщину и ребёнка с помощью заклинаний, которыми она пользовалась всю жизнь. Но в тот раз, когда она разместила заклинания, чтобы направлять силу, та затопила её магию и её контроль. Это было, было…
Он покачал головой.
— Это была река, океан. Тахар убила бы обоих, если бы использовала эту силу. Вместо этого она пропустила её обратно через себя. А они всё равно погибли. Мастер Тахар слегла на две недели. А магию творить не могла целый месяц.
— Что могло вызвать такое? — спросила я у Розторн.
Она покачала головой:
— Есть самые разные причины. Земные линии — часть природы. Они — непростой источник силы для академических магов, которым нужна добавка. Слишком многое может пойти не так.
Она хмуро глянула на Джаята.
Он пожал плечами:
— Ты — посвящённая из храма Спирального Круга. Тебе легко говорить. Уверен, тебе в жизни никогда не приходилось прибегать к источникам силы помимо себя самой.
— А вот в этом ты ошибаешься, — сказала Розторн. — Я всё время черпаю силу из зелёного мира.
— Потому что зелёный мир — ты, и ты — зелёный мир, — ответил Джаят. — Нам с Мастером Тахар не так повезло. Жизнь наших людей зависит от нашей помощи, Посвящённая Розторн. Вы с Посвящённым-Адептом Мёрртайдом уедете, когда решите нашу проблему.
— Конечно.
Мёрртайд фыркнул, будто это от Джаята плохо пахло, а не от воды с мёртвыми существами в ней.
— Едва ли вы можете ожидать, что мы останемся здесь. Наше время и навыки требуются и в других местах.
Ну, Мохэррину требуются время и навыки Тахан. Ей уже за восемьдесят. Она нуждается в любой помощи, которую только может получить.
Джаят даже не выглядел сердитым, когда говорил. Я сержусь просто от вида Мёрртайда, когда он так фыркает.
— Так что мы делаем то, что должны, чтобы удовлетворить потребности деревни, поскольку мы — единственные маги в округе. Если выполнение нашей работы требует черпание силы из жил, как это делали маги до нас, то едва ли вы можете винить нас в использовании тех инструментов, которые есть у нас под рукой.
— Только вот здесь нет ничего, кроме холодной земли и камней, которые что-то помнят, — напомнила я Джаяту. — Я могу протянуться вниз на полмили, и там нет ничего, кроме призрачного шипения.
