— Ты выпила свой лечебный чай? — спросила я её. — Тот, который пахнет как кипячёная моча мула?
Моя лошадь занервничала, роя копытом землю. Розторн выпрямилась:
— Выпью его в деревне, если мы сможем добраться туда без дальн…
Остальные лошади зафыркали и забили копытами. Из деревьев в воздух вспорхнули кричащие птицы.
— Эвумэймэй… — предупреждающе сказал Луво.
Я тоже ощутила его приближение, у меня под ногами — движущийся жидкий камень, густой и тяжёлый. Пришло время использовать трюки, которым я научилась у всадников в Гьонг-ши. Я крепко накрутила поводья вокруг моей правой руки, сжала бока моей лошади ногами, схватила Розторн за руку, и стала держаться. Я пробормотала молитвы Хэйбэю, богу удачи. На этот раз вес силы земли ударил прямо вверх через землю у нас под ногами. Он пророкотал у лошадей под копытами и прогремел вниз по дороге, прочь от сердца острова. На дальней стороне реки со скалы посыпались камни, упав в оду и подняв кучу брызг. У себя за спиной я услышала скрежет раздираемой древесины и удар от падения большого дерева. Я вцепилась в Розторн обеими руками, а в лошадь — ногами, чтобы не дать Розторн скатиться вниз по берегу реки. Она держалась за меня, сжав губы, с серьёзным выражением в глазах.
Потом наступила тишина. Какое-то время мы слушали, ожидая второго сотрясения. Лошади успокоились. Наконец, птицы вернулись к своему обычному щебетанию.
— Можешь отпустить меня, Эвви.
Розторн слегка толкнула меня.
Я отпустила. Люди мне говорят, что у меня иногда каменная хватка. Наверное, я как раз её и использовала. У Розторн на запястье осталась отметина там, где я за неё держалась. Ткань её одеяния покрылась резкими складками, будто её так и выгладили.
Розторн потёрла свои белые пальцы, чтобы восстановить ток крови, и посмотрела на Осуина:
— Если бы я хотела так нетвёрдо стоять на ногах, то осталась бы на борту корабля. Ваш остров всегда такой оживлённый?
— В последние несколько месяцев у нас было много толчков. Такое бывает время от времени, Посвящённая-Адепт. В любом случае, вы… мы к этому привыкли.
— Очаровательно.
Розторн взяла поводья своей лошади.
— Жду не дождусь, когда же я привыкну.
Мы остановились, чтобы съесть взятый Осуином холодный обед, затем поехали дальше — и вверх. Мохэррин был высоко на склоне Горы Грэйс. На исходе дня, когда река и дорога вошли в лесистые предгорья, стало холоднее. Я вытащила плащ Розторн, и подъехала к ней поближе.
— Эвумэймэй, ей не нравится, когда ты пытаешься дать ей более тёплую одежду.
Луво уже видел, как я изощрялась подобным образом с Розторн.
— Нужно просто подождать момента, когда она отвлекается, — прошептала я ему. — Тихо.
— Стойте.
Розторн слезла с лошади, и отошла от дороги. Судя по её сведённым бровям и проступившим на лбу складкам, она явно о чём-то размышляла. Мёрртайд остановил свою лошадь, и заворчал. Мне было видно, что ездить верхом ему не нравилось, но вслух он об этом не говорил. Осуин и Джаят спешились. Джаят пошёл наполнить наши бутылки с водой.
— Идеальный момент, Луво. Если двигаться быстро, я смогу набросить на Розторн её плащ, а она даже не заметит.
Я соскользнула на землю, и догнала Розторн. Она занималась осмотром двух мёртвых деревьев.
Я стала танцевать у неё за спиной и с боков, продевая её руки в рукава, пока она меня игнорировала. Конечно, я постаралась не оказываться между нею и мёртвыми деревьями.
— Я могу сама взять плащ, Эвви.
Она посмотрела на большое пятно мёртвых растений за деревьями. В лесном сумраке это место выглядело так, будто его наполняли призраки растений, бледные мёртвые листья выделялись на фоне живых теней лежавшего дальше леса. В сердце призрачного пространства на торчавшей из земли базальтовой плите лежали мёртвые птицы?
«У птиц и деревьев есть призраки?» — задумалась я. В Янджинге и Гьонг-ши призраки были у всего человеческого. Так меня учили с детства. А призраки птиц тут были? И разве Розторн не верит, что у растений есть призраки? Растения — её народ, так же как камни — народ для Луво и меня.
— Браяр сказал мне заботиться о тебе. Я же видела, как ты дрожала.
