Я соскользнула на мелководье, чтобы достать его. Пошарив под водой, я собрала горсть маленьких кусков, отколовшихся от более крупных камней. Мне было всё равно, что я измочила свою одежду. Обсидиан скалывался изогнутыми поверхностями. Он послал мою магию в полёт обратно ко мне подобно парящим морским птицам. Моя сила отзывалась в цветных полосах звоном, а от прозрачных — пела. Она гудела на обсидиане с золотыми крапинками, а потом резко скатывалась с чистых краёв. Я купалась в огненной магии и музыке.
— Полюбуешься на красивые камни в другой раз, дорогая.
Кто-то взял меня рукой за шиворот, и потащил меня на пятой точке прочь из воды.
Если бы это был Мёрртайд, я бы обрушила на него лавину. Увидев, что это была Розторн, я решила вести себя хорошо:
— Прости. Я пойду, — сказала я. — Я просто любовалась обсидианом. Там радужный обсидиан. И с золотыми прожилками, и прозрачный…
Я не спорила с Розторн, отнюдь. Просто перед тем, как уехать, Браяр сказал мне: «Эвви, ты должна приглядывать за ней. Она о себе не заботится, ты это знаешь не хуже меня. Не позволяй другим слишком её загружать, ладно?».
И поскольку я была храброй, притворяясь, что была не против его многомесячного отсутствия в компании его сестёр, я сказала «да». Розторн была и моей тоже, после Янджинга и Гьонг-ши. Если император и все его армии не смогли поссорить нас с Розторн, то этот сонный остров с его сонным морем уж точно никогда не сможет.
Я поднялась на ноги, но Розторн меня не отпустила:
— Ты можешь идти пешком только если не будешь нас задерживать, Эвви.
Она потащила меня за собой.
— Иначе я тебя привяжу к твоей лошади. Почему ты ведёшь себя как ребёнок, забравшийся в банку с мёдом? Я знаю, что в море тебе не хватало камней, но обычно ты успокаиваешься, когда оказываешься на суше. Это не похоже на тебя — устраивать такие заметные зрелища, как те стены у ферм, или та каменная осыпь.
Я и не думала, что она заметила, как я заставила гранитные стены искриться.
— Но мне же можно играть.
Я сказала это как утверждение, а не вопрос. Я боялась, что если это будет вопрос, то она может ответить «нет». Я никогда не задаю вопрос, если я не думаю, что ответ мне понравится.
— Леса же полнятся врагами, готовыми на нас наброситься.
— Нет, но обычно ты не предаешься такому, такому мотовству.
— Мото-что?
Образованные маги, вроде Розторн и Суетяги, всегда говорят так, будто ты знаешь каждое используемое ими длинное слово.
— Мотовству. В данном случае это значит расточительство… нет. Легкомысленность. Беспечность. Разбрасываешься магией, будто тебе не нужно беречь её на крайний случай. Тратишь её без оглядки на будущее.
Она отпустила меня.
— Я бы просто сказала, чтобы я не хожу повсюду, разбрасываясь магией.
Я запихнула мои кусочки обсидиана себе за пазуху. Один из них меня порезал. Я спрятала порез, пока она не заметила. Возвращаясь вслед за Розторн на дорогу, я объяснила:
— Это просто такие камни. Очень многие из них были рождены в огне.
Она оглянулась на меня:
— Рождены в огне?
Я пожала плечами:
— Из вулканов. Я всё время нахожу такие породы, которые по словам моих учителей камня создаются в огне. Я никогда не видела их столько сразу в одном месте, по крайней мере так близко к поверхности. В Спиральном Круге они есть, но в основном под землёй. Здесь есть гранит, полевой шпат, обсидиан — обсидиан очень трудно найти. Всё это — вулканические породы. Старнс для таких как я — одна большая корзина с лакомствами.
Мы вышли на дорогу. Посвящённый Суетяга выглядел так, будто вот-вот начнёт жаловаться. Он передумал, когда мы с Розторн зыркнули на него.
— Играй со своими обсидиановыми лакомствами в седле, пожалуйста, — сказала Розторн. — Больше никаких задержек.
Она прислонилась к плечу моей лошади, пока я забиралась в седло. Я почувствовала себя виноватой, взглянув на неё. По дороге домой из Гьонг-ши мы с Браяром заставили её отдыхать. Она расслабилась, когда мы добрались до Спирального Круга, но она всё ещё легко уставала. Розторн приказала нам с Браяром не говорить о том, что она сделала, сражаясь с армиями императора. Она сильно перенапрягла своё тело и сердце. Видя, как она привалилась к моей лошади, где её не было видно людям, вместе с которыми мы ехали, я пожалела, что мы с Браяром не ослушались её. Надо было сказать совету Спирального Круга о том, что она была не в той форме, чтобы ездить спасать местных жителей, только не сейчас.
