Ближе к обеду наступило затишье, и я отправила девушек в кафе и попросила подругу Анны не возвращаться в магазин.
– Я вам не подхожу? – В ее глазах заблестели слезы. – Но я действительно болела в понедельник, я не прогуливала. Я очень старалась.
– Ты меня неправильно поняла. Я видела, что ты старалась, и также вижу, что ты чувствуешь себя плохо, – попыталась я ее успокоить. – Я просто хочу, чтобы ты набралась сил. А через день буду тебя ждать, да и не только через день – уверена, тетя непременно возьмет тебя на постоянную работу. Она тебя очень хвалила.
– Правда хвалила? – на ее лице появилась неуверенная улыбка. – Я сейчас хорошо себя чувствую, могу продолжать работать. Вот увидите, я выполню любое ваше задание.
– Тогда твое задание – плотно пообедать, пойти домой и хорошо отдохнуть. Возражения не принимаются.
Она скорчила такую забавную расстроенную рожицу, что я невольно улыбнулась. Я была с ней искренна – тетя ее сразу отметила и была довольна работой, да и мне эта инорита нравилась своей аккуратностью, хорошими манерами и расторопностью. Она непременно будет у нас работать, если сама захочет, конечно.
Девушки ушли, и я осталась одна, если не считать постоянно меняющихся покупательниц. Работа в торговом зале давно уже не вызывала у меня такой радости, как в первые дни. Все было слишком однообразным, слишком неинтересным. Фразы, повторяемые изо дня в день, вязли на зубах. Тяжелее всего было постоянно улыбаться, даже когда инора мне неприятна. Правда, только что вошедшей даме я улыбнулась по-настоящему. Она была из тех постоянных клиенток, что всегда необычайно вежливы, покупают и косметику из торгового зала, и индивидуально сделанные кремы и не позволяют себе хамского отношения к продавщицам.
– Добрый день, леди, – приветствовала я ее. – Могу я чем-нибудь вам помочь?
– Добрый день. Я к вам опять за кремом. Он почти закончился, а остаться без вашей продукции – настоящее несчастье. Думаю, я бы не пережила, если бы ваш милый магазин закрылся в какой-нибудь совсем не прекрасный день. Могу я переговорить с инорой Эберхардт?
– К сожалению, нет. Тетя в госпитале. Возможно, сегодня ее отпустят домой. Точно это будет известно только вечером.
– Инора Эберхардт в госпитале? Какой ужас! Что с ней случилось?
– Сердце, – коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности. Ни к чему посторонним знать о наших делах. – Вы хотите повторить заказ, я правильно вас поняла? Для этого необязательно ждать тетю.
– Повторить. – Она немного задумалась и уточнила: – Но не полностью. У меня прошлый раз получилось многовато. Муж так ворчал, вы просто не представляете.
– Мужчинам этого не понять, – улыбнулась я ей. – Им кажется, что такие траты – лишние.
– Для них – возможно, но не для нас, – она задорно тряхнула головой и сказала: – Давайте посмотрим, что там у меня было в прошлый раз.
– Давайте. – Я вытащила наш журнал, раскрыла его и спросила: – Когда вы у нас последний раз заказывали?
– Месяца два назад, я точно не помню.
Я пролистала, чтобы найти записи примерно за это время, и уже хотела уточнить у нее фамилию, как она ткнула в журнал розовым ногтем и довольно сказала:
– Вот он, мой заказ. Все восемь пунктов. Но в этот раз я ограничусь одним кремом. Все остальное еще есть, а он закончился. Совершенно непонятно, почему. Не съела же я его, в самом деле?
Она мне опять улыбнулась, желая разделить со мной шутку, но я не стала улыбаться в ответ, потому что над той самой записью в восемь пунктов аккуратным почерком тети Маргареты было выведено «леди Лоренц».
– Леди Лоренц, – повторила я вслух.
– Да, мне нужен тот же крем. Вы его сделаете за неделю?
– Нет, – сказала я и захлопнула журнал.
– Нет? Я согласна подождать подольше. Я понимаю, что вам сейчас не до заказов – инора Эберхардт больна. Попробую растянуть ту капельку, что у меня осталась.
– Мне очень жаль, леди Лоренц, но ваши заказы мы больше принимать не будем, – твердо сказала я. – Прошу вас больше никогда не приходить в наш магазин.
– Но почему? – ошарашенно спросила она.
Улыбка слезла с ее лица, как старая кожа со змеи. Казалось, она искренне не понимала, что происходит, но я ей не верила. Она не могла не знать о скандале и о том, что тетя попала в госпиталь из-за ее мужа. И о том, что ее сын хотел вручить мне семейный обручальный браслет, она тоже не могла не знать – в самом деле, неужели сын известил только отца? А теперь она стоит напротив и хлопает глазами, словно не понимает, что происходит.
