Ответом ему было понимающее молчание. Что-то не нравилось всемогущее общество ни немолодому есаулу, ни молодому опальному гвардейцу, ни самому полковнику. Далеко не все определяется техникой, есть же мораль, уровень культуры, да мало ли что?!
– Мы получили предложение от Джавада помочь горцам в захвате порталов и изгнании с Зенграба вооруженных сил Альянса, – Кречетов постарался отбросить собственные переживания прочь. Раз отныне экспедиция не является представительницей русского Императора, то отныне можно позволить себе действия, не оглядываясь на высокую политику.
Даже высокая политика Императорской России во главу угла ставила справедливость, и не простым офицерам было выбирать нечто иное.
Вариант распустить участников и всем заняться частной жизнью пока не рассматривался. Вместе легче, кто же согласится в одиночку противостоять не то что чужому миру – чужим мирам?
– Чувствую, скоро получим встречное предложение – помочь Альянсу успокоить горцев, – неожиданно усмехнулся Бестужев.
Ему по молодости стало даже забавно. Вот уж сослали, так сослали, без малейшего права на возвращение!
Только сославшие много веков мертвы, а поручик не только живой, но полон сил, энергии и желания натворить что-то такое, что способно перевернуть нынешнее мироздание.
– Заодно и от дьявола – души к нему прямиком направлять, – резко отозвался есаул.
Он вдруг почувствовал собственную связь с живущими здесь народами, благо опытного воина уважали даже в Барате, куда едва докатилась молва о его мимолетном подвиге. Да и не в завоеванном уважении дело. Многие ценности горцев Буйволов уважал, а вот здешних цивилизаторов – нет.
– Что мы, собственно, можем? – спросил Бестужев. – Не брать же десятком человек целый город с воинским гарнизоном в придачу!
– Это – уже другой вопрос. Пока надо определиться, на чьей мы стороне в разыгравшемся конфликте? И не забывать – правда, она всегда одна.
– Так конфликт исчерпан, – напомнил Бестужев. – Стороны примирились, или примирятся в ближайшем будущем. Жителям Порта требуется травка для заработка, горцам – все остальное. Из-за чего воевать?
– Речь пока идет не о войне. О нашей позиции, – твердо заявил Кречетов. – Войны приходят и уходят. А нам думать надо на годы вперед. Но в любом случае посещения Порта нам не миновать.
Глаза Мюллера блеснули. Хотя, может, это просто луч света отразился от стекол пенсне. Однако, как ни ругал профессор здешнюю систему образования и уровень знаний местных жителей, ему очень хотелось в места, опередившие известные земли на сотни лет. Хотя бы с технической стороны.
Город был взбудоражен, и взбудоражен крепко. Мейр лишь отдал соответствующие распоряжения – а дальше все закрутилось само. Можно сказать многое об относительности власти в горах, однако кое-какие карательные органы имелись, а уж они привыкли выполнять свои обязанности даже без напоминания. И даже при некоторой, скажем так, подкупленности во многих делах, в таких, как нынешнее, работали безукоризненно.
После обеда на площади состоялась казнь святотатцев. Трудно иначе назвать людей, нарушивших главные законы гор. Глашатай, как положено, во всеуслышание огласил вину преступников, а дальше… Что ж, у каждого – своя судьба, и за поступки необходимо держать ответ. Ответ держать людям Блистательного Джона не хотелось, только спрашивать их никто не стал. Толпа, напротив, лишь приветствовала разыгравшееся действо, а если кто жалел, то не перепуганных насмерть людей, а лишь то, что их мало. И, конечно, что нет здесь главным виновников. Но до главных всегда добраться труднее.
Отношение к людям Порта быстро стало таким, что помощники сенатора предпочли замкнуться в постоялом дворе, и без нужды даже не высовываться. Пусть они оказались в числе тех, кто восстановил справедливость, более того – пострадал в бою, потеряв своих товарищей, попробуй, объясни это взбудораженной толпе, где далеко не каждый знает подробности, но каждый, как ему думается, знает виновных. Право слово, лучше подождать, пока все уляжется. Да и что хорошего может быть в городе дикарей?
– Зря вы хотите им продать оружие, – заметил Айзек, пригласив к себе полковника.