Линев миновал ажурной резьбы беседку, увитую виноградом. Постоял немного у довольно фривольной скульптуры пейзапочки (налитая грудь, упругий зад, полненькие ляжки), восседающей на коленях у кавалера и очутился под сенью старых тополей.
Но и там Линев не задержался. Чуть не припрыжку миновал сад камней и по тропинке спустился к озеру с крутыми берегами. На противоположном берегу пляж перетекал в горную гряду, почти ровным кольцом закрывавшим горизонт.
Тата встретила Никиту у крыльца, когда обойдя территорию, он вернулся к дому.
— Откуда все это взялось? — в мужском голосе было мало радости и много тревоги.
— Тебе совсем не обязательно знать правду.
— И все же!
Тата тяжело вздохнула. Вот и настал роковой миг.
— Я уменьшила нас в тридцать раз. Вокруг игрушки, искусственная зелень, обломки камней.
— А озеро?
— Тазик с водой.
— Тазик? Игрушки? Ты смеешься? Издеваешься? Зачем этот цирк?
— Я хочу помочь тебе.
— Каким образом?
— Никита, успокойся и выслушай. Ты рассказал, как намерен решить свои финансовые проблемы. Но меня категорически не устраивают подобные планы. Ты должен писать. Поэтому я придумала этот, как ты выразился, цирк. Здесь можно существовать за совсем маленькие деньги, не думать о клиентах, заказах, предоплате. Здесь можно жить свободно и спокойно. Как ты мечтал.
— Чушь.
— В этом искусственном мирке деньги потеряют над нами власть. Здесь мы сможем спрятаться от житейских трудностей и прочей суеты, которая отвлекает тебя от творчества и грозит нашей любви разными бедами.
— Бред.
— Не торопись с выводами. Подумай.
— Не о чем думать.
— Ты должен писать. Должен реализовать свое предназначение, причем здесь и сейчас. Ты талантлив и обязан заниматься тем, для чего тебя создала природа.
— Я, в первую очередь, мужчина и должен, обязан достойно содержать свою семью.
— В этом искусственном мирке для этого понадобятся мизерные средства, и не придется ничем жертвовать.
— И купаться в тазике с водой?! Жить в игрушечном домике! Никогда!
— Пока ты не знал правды, озеро казалось тебе настоящим.
— Не желаю ничего слушать. Верни меня в прежнее состояние! Немедленно!
— Воля твоя. Скажи «желаю» и все вернется на круги своя.
— Желаю, — быстро произнес Никита и исчез.
Тата осталась одна. Она прошлась по дому…нет, по деревянному домику для Барби…погуляла среди пластмассовых яблонек и тополей, постояла около фарфоровой статуэтки, поглядела на синь воды в тазике, подышала аэрозольным духом свежести. Без Никиты великолепие мечты превратилось в то, чем было на самом деле. Декорациями для кукольного спектакля.
Они были в разных мирах и, наливаясь тяжелой обидой, ждали друг от друга извинений. «Если он не поймет меня, — думала Тата, — утоплюсь в тазике! Я придумала этот мир для него, а не для себя. Я хочу, чтобы ему было хорошо».
Никита метался по комнате. Злые мысли вспыхивали и гасли, как спички: «Как она могла предположить, что я соглашусь на подобную аферу. Она меня, что же вообще мужчиной не считает?!»
Но…Дом и Сад видениями мелькали перед глазами, рвали душу сожалениями.
«Как странно, столько лет мечтал, а выпал шанс и приходится отказываться … — в иллюзорной реальности все было так, как он придумал. Да и цели соответствовали: была б возможность, спрятался б от проблем и писал, писал, писал… — Но это смешно: купаться в тазу! — Больше всего Никиту задел именно тазик. — Нет, не буду обманывать себя! Впрочем, люди постоянно лгут. И себе и другим…Почему же я не могу воспользоваться случаем? Зачем страдать, если можно жить припеваючи. Любить и писать. Писать, любить и не знать тревог…»
Мозг, вдруг, обожгла догадка:
«Я просил у Бога исполнить мою мечту, и Он явил свою милость. Что ж я нос ворочу? Амбициями тешусь? Булгаковскому Мастеру пришлось умереть, чтобы получить Покой и Свободу для творчества, а я дурацкого тазика испугался. Хотя мне ведь еще от щедрот и любовь в придачу дали».
Линев подошел к кукольному домику, стоящему на обеденном столе, и позвал:
— Тата!
На балконе появилась женская фигурка размером с мизинец.
— Да, мой хороший.
— Прости меня. Ты, наверное, права. Но согласись, это странное предложение.
