Две чашки кофе, дым сигарет, беседа в полголоса.
— Я хочу наказать одного типа, — сказал Дмитрий. — Хочу превратить его жизнь в ад.
Круглов кивнул: бывает.
— Светиться не могу, поэтому ищу помощника. Если ты согласишься, то получишь жилье, ежемесячное содержание, премиальные. Сработаемся — перепишу на тебя квартиру.
Круглов Валерий Иванович — пятьдесят лет; три судимости, ни кола-ни двора, ни дома, ни родни, ни перспектив — задумался. Если он скажет «да», то появится крыша над головой, кусок хлеба и мяса, теплая постель. Отказ даст свободу. Иди, куда глаза глядят. Твори, что душе угодно. Круглов уже находился, натворил. Он хочет покоя. Но предложение Дмитрия ему не нравится. Не хочется ему превращать жизнь незнакомого человека в ад.
— Что за квартира?
— Отдельная. Восемнадцать квадратных метров. В хорошем месте.
— С балконом?
— А как же.
Отдельная квартира, восемнадцать квадратных метров, с балконом! Не гостинка с сидячей ванной, в которой невозможно вытянуть ноги. Не комнатенка в коммуналке, с общим туалетом, склочными соседями и злобным младенцем за стеной. Круглов подался вперед:
— Я твой с потрохами, но при одном условии. Убивать не буду. «Мокруха» — не для меня.
— Договорились.
— Когда начнем?
— Скоро.
Дмитрий протянул Круглову конверт.
— Здесь адрес и деньги на первое время. Устраивайся, привыкай к месту, городу, воле. Я позвоню через несколько дней.
— Хорошо. Буду ждать.
— Подбросить тебя домой? — спросил Дмитрий. — Я на машине.
Домой! Круглов от волнения облизал пересохшие губы.
— Да, если не трудно.
Они сели в бордовый «Жигуль». В молчании добрались до блочного девятиэтажного дома.
— Квартира двадцать девять. До встречи.
— Пока. А как зовут этого …которому мы будем превращать жизнь в ад?
— Виктор Осин.
— Виктор, сколько можно повторять, ужин на столе! — Марина замерла в дверях, в глазах недовольство, губы поджаты.
— Отстань, потом, — буркнул Осин, не поворачивая головы. По телевизору футбольный матч, не до до ужина. Тем более не до церемоний.
Марина — любовница, сожительница. С ней можно не деликатничать. Галке, бывшей жене, в подобных ситуациях, Виктор, еще улыбался виновато. Впрочем … он улыбнулся и заорал тот час:
— Бараны!
— Иди немедленно ужинать? Все стынет!
— Отстань, ну, отстань, пожалуйста.
Хозяйские замашки Марины Осин терпел исключительно из благодарности.
Прошлой осенью Виктор запил. Похоронил Азефа — любимого пса и запил по-черному. Сначала горевал, потом поминал, утешался, успокаивался, втянулся и, вдруг оказалось, не может остановиться. Через два месяца Галина — законная супруга Осина сбежала. Ее место тот час заняла Марина. И сделала то, что не смогла жена. Вылечина Виктора. Мало того, Марина из своих средств оплатила реабилитационный курс у лучшего в городе психотерапевта, а когда Виктор, придя в себя, попытался вернуть деньги, наотрез отказалась принимать их.
«Ты мне ничего не должен. Я спасала тебя, потому что люблю…Мне ничего не надо. Лишь бы быть с тобою рядом».
В другое время Осин не поддался бы на дешевую манипуляцию и указал Марине на дверь. Но ослабевший, раздавленный, тогда лишь махнул рукой. Черт с тобой, живи. Марина рада стараться — перебралась к нему окончательно, обосновалась, даже, наглая баба, выгнала Галину, когда та явилась выяснять отношения.
Скандал начался у порога.
Галка, побледнев от ярости, потребовала:
— Виктор, уйми эту шлюху, иначе я за себя не ручаюсь.
Бывшая супруга была, как обычно, красива до умопомрачения. От горькой обиды, что теперь эта шикарная женщина принадлежит другому у Осина даже заболело сердце. Давясь злобой, он впечатал в карие глаза:
— Ты предала меня. Бросила меня в трудную минуту.
— Ублюдок! Ты валялся в луже собственной мочи, как бесчувственное бревно! Алкаш! Тварь!
— Не смей оскорблять Виктора! — Взвилась Марина. — Эгоистка! Убирайся вон!
— Убирайся! — приказал Осин. Галка будила в нем чувство вины, ощущение, которое он не желал испытывать.
— Я ухожу, — пригрозила жена, — но ты пожалеешь об этом! — Палец с точеным маникюром уперся в грудь Виктора.
— Вали отсюда! — он оттолкнул руку жены.
