— Хочу штуку баксов.
— Вы с ума сошли!
— Тогда ублажайте своего инвестора сами.
Торг прервала новая порция комплиментов, которые Лариса многозначительно посмотрев на директора, демонстративно проигнорировала.
Обескураженный Шульц поинтересовался у будущего партнера:
— Неужели, я не нравлюсь прекрасной фрау Лорхен?
— Нравитесь! Еще как нравитесь!
Не удостоив мужчин вниманием, Лара индифферентно смотрела в окно, пока не услышала:
— Будет тебе тысяча, нахалка.
В кабинете директора Шульца бросились обнимать три его помощника. Судя по лицам, они восприняли возвращение, как воскрешение. Один даже слезу смахнул. Однако, убедившись, что все в порядке, немцы тут же переключились на Лару.
— Вы есть шикарная женщина, — вместо приветствия сообщил высокий тип в очках.
— Очень эффектная, — подтвердил толстяк в белом свитере.
— Очаровательная, — согласился невзрачный мужчина средних лет
Директор удовлетворенно кивнул. Его устраивало и такое развитие сюжета.
— Прошу в кабинет. Я хотел бы, господа, презентовать вам…
Едва на документе появилась долгожданная закорючка, Лариса на цыпочках направилась к двери
— Простите, фрау… — вслед за ней выскользнули невзрачный и толстяк. — Герр Шульц — состоятельный и весьма положительный господин. Из него получится отменный супруг, — не обращая внимания на секретаршу и людей в приемной, отрапортовал невзрачный.
— Шульц — хороший парень, — весомо припечатал толстяк. — Вы должны составить его счастье!
«Почему должна? Я не подряжалась никому ничего составлять», — хотела сказать Лариса, но не успела. Распахнулась дверь, и высокий тип, мрачно сверкнул голубыми глазами, увлек ее в коридор.
— Простите моих товарищей за назойливость и неуместное рвение. Они не хотели обидеть вас. Насколько я мог понять, герр Шульц не затронул ваше сердце?
— Так точно, — призналась Лариса.
— Он богат.
— Это ничего не меняет.
— Он очень богат.
— Что дальше?
— Дальше мы выйдем на улицу, — последовало указание. — И возможно, я смогу сообщить вам кое-что важное.
— Может быть, я останусь здесь? Не надо мне ничего сообщать. Мне и так хорошо.
— Если вы не согласитесь, договор с вашим институтом будет расторгнут в туже минуту.
Лара посмотрела на двери директорской приемной, вспомнила, что гражданская позиция каждого человека определяется умением жертвовать собой во имя общих интересов, подумала, что скажет шеф, если «сделка века» сорвется, предположила, как отнесутся к ней коллеги, оставшиеся без зарплаты, и покорно побрела вслед за высоким типом.
Оказавшись под прицелом холодного, пронизанного сыростью ветра, мужик торопливо юркнул в салон нарядного мерса, ухватил, вмонтированную в панель телефонную трубку и бойко затараторил по-немецки. Итог переговоров, он озвучил уже на великом и могучем.
— Вы выдержали проверку, — произнес он пафосно и расплылся в широчайшей улыбке.
— Какую еще проверку?
— Об этом позже. Мои поздравления, фрау Лорхен!
«Что за глупости вокруг творятся?!» — Раздражение от бессмысленности происходящего было нестерпимым.
— Все объяснения потом. Сейчас нам следует торопиться. Вас ждут! Время — не терпит. С господином директором вопрос согласован.
— Я ничего не понимаю.
— Так и должно быть. Это сюрприз.
— Не хочу ни каких сюрпризов.
— Пожалуйста. Мне бы не хотелось шантажировать вас и напоминать о договоре. Но имейте в виду, судьба института в ваших руках.
Лара вернулась в холл и от дежурной позвонила директору. Тот уверил:
— Ничего не бойтесь. Я связался с МИД-ом. Там велели соглашаться на все.
«Причем тут Министерство иностранных дел? — подумала Лара, усаживаясь на кожаное сидение очередного звездного автобренда. — А, ладно, будь, что будет…»
Через четверть часа «Мерседес» остановился около маленького старинного особняка, спрятавшегося за литой оградой. Высокий тип обменялся несколькими репликами с охранником, затем передал Ларису опереточно нарядному толи лакею, толи управляющему, и, раскланявшись на прощание, любезно расцеловав руки, шепнул:
— Удачи! Это ваш звездный час!
— Пойдемте, — велел толи лакей, толи управляющий.
Пройдя через анфиладу комнат, Лара очутилась в небольшом зале и увидела, сидящего в кресле у дальней стены, импозантного господина зрелых лет. Стрелки брюк, о которые можно порезаться, зеркальный блеск туфель, волнистые волосы чуть тронутые сединой, породистые ноздри, грусть в лазоревых глазах…хозяин был великолепен и очень смахивал на красавцев из рекламы.
