Стоит только отвлечься от бремени армейской жизни, и сейчас же найдешь, над чем посмеяться. Например, у нас есть на базе уборные времен британского мандата – большие дыры в бетоне, а внизу – глубокая яма. Нетрудно догадаться, что должно было произойти. Один из парней, естественно, провалился вниз, и пришлось его вытаскивать с помощью веревки. Или, например, если кто- нибудь хочет насолить солдату, он договаривается с дежурным, и тот устраивает ему каждые 3/4 часа побудку. Представьте себе, каково это, когда тебя, начиная с полуночи, каждый час будят. В тот момент это очень прискорбно, но потом можно и посмеяться. Беда, что мы находимся постоянно в таком напряжении, что почти разучились смеяться.
Собираюсь в настоящий момент закрыть'глаза. Верх блаженства!
[Тути] 27. 11. 64
Получили, наконец, отпуск, и сейчас я – в Иерусалиме, после душа и хорошего ужина. В воскресенье начинаем курс парашютных прыжков и ждем минуты, когда заживем как люди, в домах.
Последний месяц мы здорово помучились, но пришел ему конец, и с ним фактически кончился тиронут.
Грустно здесь без тебя, хоть ты, может* быть, на этот счет и сомневаешься. Что тебе сказать на твои последние письма? Ясно, что ты права в том, что ты чувствуешь, вернее, я оправдываю твои чувства, но письмо не поможет тебе (а в результате и мне) избавиться от неприятного привкуса. Поверишь ли, если скажу, что у меня не было свободной минуты для письма? Может, и не поверишь, потому что несколько слов, как ты просила, я бы мог, конечно, иногда написать. Опять же: корень зла – только во мне, потому что это мне не удается передать тебе своих чувств. Я могу "пережить” такое положение и потому считаю, что и ты на это способна. Естественно, я бываю очень счастлив, получая от тебя письмо, но не получая, я не испытываю страдания и боли. Письмо – это только добавка, но не суть.
Дорогая моя Тути, я хочу тебя видеть и жду минуты.
когда у нас будет отпуск одновременно. Тогда сможем все выяснить и определить, как ты выражаешься, "где мы находимся". ;
Твой всем сердцем Йони. \
28. 11.64
Любимые папа, мамочка, Биби и Идо!
Как много прошло времени с моего последнего письма! Представляю, как вы огорчались и беспокоились. Мо- гу только в свое оправдание сказать, что не было у меня (имею в виду последний месяц) свободных пяти минут. Трудно поверить, что так может быть.
Итак – прежде всего – вчера кончили тиронут, а завтра – наконец-то – начинаем курс парашютных прыжков. Последний месяц был, наверное, самым трудным временем нашей армейской жизни. Невероятно, что нам пришлось выдержать. Начну с последней недели. Забегу вперед и скажу, что занимались мы разнообразными видами учений и полтора месяца не покидали поля. Окончив одну серию учений, мы успевали только упаковаться и перейти в другое место, начиная новые учения. Настала зима, и видно, что будет она очень суровой. Для нас это форменная катастрофа. На прошлой неделе шли днем и ночью, не стихая ни на минуту, сильнейшие дожди. Несмотря на это, наши учения продолжались как обычно. Живем по-преж- нему в походных палатках, которые быстро промокают. Но по порядку.
Итак, на прошлой неделе мы опять "сменили квартиру" и после целой ноч^ ходу прибыли в пограничный с Аялонской долиной район. Пришли туда под проливным дождем и поставили палатки на сыром, грязевом грунте. В тот же день, в 12.30, вышли на учения и до семи часов тренировались под дождем, какого, клянусь, я не видывал даже в Соединенных Штатах. Плащи в армии не предусмотрены (считается, что они затрудняют движение), и мы промокли насквозь и чувствовали, как стекает вода от затылка до подошв, как будто мы голые. В этот момент мы прорабатывали захват укрепленного пункта. Такой пункт, как правило, расположен на вершине, окруженной траншеями с огневыми точками и засадами, и для его захвата следует пройти через все траншеи и .ликвидировать все огневые точки. Из-за дождя траншеи наполнились на 60 см водой (почва там не впитывает влагу), и так мы стояли под страшным этим дождем, увязнув ногами в грязи выше ботинок, с винтовками наизготовку. Было так холодно, что пришлось собрать все силы, чтобы заставить пальцы шевелиться и наполнить патронами магазинную коробку. Представьте себе холод, при котором руки не слушаются хозяина! Когда после этого я вернулся в палатку и попытался зажечь свечу (наше единственное освещение), то не мог удержать в пальцах спичку. Пришлось сжать пальцы со спичкой в кулак и двигать коробок другой рукой. Свеча, пока мне удалось ее зажечь, несколько раз выскальзывала из рук. Но я забежал вперед.
