ШАМАНИЗМ И УТРАЧЕННЫЙ МИР АРХАИЧНОГО
Мирча Элиаде прекрасно определил шаманизм как “архаичные техники экстаза”. Здесь важно использование у Элиаде термина “архаичный”, поскольку он намекает нам на ту роль, которую шаманизм должен играть во всяком подлинном оживлении жизнеспособных Архаичных форм существования, жизни и понимания. Шаман получает доступ в мир, скрытый от тех, кто пребывает в обычной реальности. В этом ином измерении таятся силы и полезные, и вредные. Его правила – не из нашего мира: они больше похожи на те, что действуют в мифах и снах.
Шаманы-целители настаивают на существовании разумного Иного где-то в соседнем измерении. Существование экологии душ, или развоплощенного разума, не является чем-то, что наука может позволить и выяснить, не затрагивая своих предпосылок. В особенности если это Иное когда-то было частью земной экологии, присутствующей, но незримой, неким соучастником планетарных тайн.
Писания Карлоса Кастанеды и его подражателей при содействии средств массовой информации привели к увлечению “шаманским сознанием”, что, хотя и внесло путаницу, но превратило шамана из периферийной фигуры в литературе по культурной антропологии в полноправного члена Неоархаичного общества. Несмотря на то влияние, которое шаманизм оказывает на всеобщее воображение, паранормальные феномены, считаемые им подлинными и верными, никогда не воспринимались современной наукой всерьез, даже когда ученые в редких случаях почтительного отношения призывали психологов и антропологов заняться анализом шаманизма. Эта слепота к миру паранормальному создала интеллектуальное белое пятно в нашем нормальном мировоззрении. Мы совершенно ничего не знаем о магическом мире шамана. И это гораздо более странно, чем мы можем предположить.
Возьмем к примеру шамана, который использует растения, чтобы общаться с невидимым миром, населенным представителями нечеловеческого разума. Казалось бы, это стоит по крайней мере заголовка в бульварной газете. Но те же антропологи сообщают о таких вещах постоянно, и при этом никто и ухом не ведет. Все это оттого, что мы склонны допускать, будто шаман интерпретирует свой опыт опьянения как общение с духами или предками. При этом подразумевается, что вы или я интерпретировали бы тот же опыт иначе, а потому неважно, что какой-то там жалкий, необразованный кампесино считает, что говорил с ангелом.
Позиция эта ксенофобична, но она предлагает хорошую операционную процедуру, поскольку при этом заявляется следующее: “Покажите мне техники вашего экстаза, и я оценю для себя их эффективность”. Я так и сделал. Это мой мандат к теориям и мнениям, которых я придерживался. Поначалу я испугался того, что нашел: мир шаманизма, союзников, изменения формы и магических нападений оказался гораздо более реальным, чем какие бы то ни было научные построения, потому как духов предков и их иной мир можно видеть и ощущать, их можно познавать в необычной реальности.
Нечто глубокое, неожиданное, почти невообразимое ждет нас, если мы обратим свое исследовательское внимание на феномен шаманских растительных галлюциногенов. Люди, не принадлежащие к западной цивилизации, еще во “время сновидений”, до появления письменности поддерживали огонь этой потрясающей тайны. Допустить это и поучиться у них будет актом смирения, что тоже является возрождением Архаичного.
Это не значит, что мы должны застыть от восторга перед достижениями “первобытных” вроде знаменитого дикарского ча-ча-ча. Всякому, кто работал в этой сфере, знакомо нередкое расхождение между нашими ожиданиями относительно того, как должны вести себя “настоящие лесные люди”, и реальностью повседневной жизни племени. Никто еще не понимает ни таинственного внутреннего разума растений, ни смысла той идеи, что природа общается на базисном химическом языке, который бессознателен, но глубинен. Мы еще не понимаем, как галлюциногены преобразуют весть из бессознательного в откровения, зримые сознательным умом. Поскольку люди Архаичного для умножения преимуществ адаптации оттачивали свою интуицию и органы чувств с помощью находящихся под рукой растений, у них было мало времени на философию. Мы еще и по сей день не вполне осознали всего значения существования разума, открытого шаманами в природе.
