ОТ РЕДАКТОРА
В этой книге представлена одна из самых оригинальных версий происхождения человека и всего того, что привычно ассоциируется с его качествами – языка, сознания, культуры. Экстравагантная, на острие утонченной артистичности оригинальность – неотъемлемая грань жизни и творчества Теренса Маккенны. Этот человек, отмеченный льющейся через него речью Иного , принадлежит к редкой среди мыслителей породе визионеров, получивших от неба дар выбалтывать самые невероятные тайны. Кажется, такой почти пророческой миссии для передачи предельного опыта успешнее других форм соответствует форма визий – многомерных синестезийных пространств, населенных объектами органов чувств, мыслей и прозрений, запредельных обычному существованию. Используя же определение самого Маккенны, он и есть настоящий шаман – тот, “кто достиг виденья начала и конца всех вещей, и кто может передать это виденье ” (С. 34).
Воспоминание о его публичном выступлении сохранилось у меня как особый, хорошо отличимый от других след. Высокий и худощавый, стремительный и энергичный, он с первых же слов поразил какой-то играющей в нем утренней музыкой. По контрасту с силой на первом плане, он создавал отчетливое впечатление “не-здешности” своим медленным голосом и большими глазами эльфа из кельтских сказаний на втором. За каждым его словом звучало ощутимое преобладание еще несказанного.
Где его неспешная певучая речь научилась тайне сирен, откуда в нем эта небрежная способность одним высказыванием создавать многомерные миры? Речевая магия Маккенны – особое явление само по себе. Недаром, до того как его рукописями заинтересовались крупные издатели, он приобрел широкую известность в андерграунде благодаря надиктованной на аудиокассеты книге “Истые галлюцинации” и еще нескольким десяткам экстравагантных записей, а его ночные беседы в Лос-Анджелесе проходили при заполненных публикой залах.
Представляя в этой работе “психоделическую теорию эволюции человека”, Маккенна привлекает обширный по охвату материал из антропологии, истории древнейших культур, ботаники, психологии, психофармакологии, культурологии и многих других областей знания. Он тщательно прорабатывает гипотезу о возможной весомой роли психоактивных веществ в истории человечества, происхождении шаманизма, мировых религий, современной техники и технологии. Это весьма необычный взгляд, но он имеет право на внимательное изучение.
Влияние психоактивных растений на культуру является предметом основанной Гордоном Уоссоном науки этномикологии, которая приобрела академическое признание. Но темы этой дисциплины быстро переросли рамки чистой науки и получили в 60-е годы нашего века острое повсеместное звучание. Вероятно многим известно, что американская контркультура и движение за развитие человека были в немалой степени созданы предшествующим десятилетием “психоделической революции”, что ряд направлений современной рок-музыки и информационно-коммуникативой технологии – от “Битлз” до виртуальной реальности – испытали влияние опыта необычных состояний сознания. Известно также и то, что некоторые из тех, кого по праву можно назвать создателями европейской цивилизации – художники, композиторы, писатели, архитекторы, мыслители последних 500 лет, – имели постоянный доступ к таким состояниям, спонтанно возникающим, либо достигаемым с помощью индивидуальных психопрактик. В этих расширенных и необычных состояниях они видели больше, выражали оригинальнее и глубже, точнее и неожиданнее соответствовали своему времени.
Наверное одним из главных героев размышлений Маккенны является человеческая способность к воображению и ее предельное – визионерское – выражение. Но “история воображения” рассказывается все-таки визионером. Таким образом, то, что предлагается читателю, это не теория в общепринятом смысле, а скорее, мысленный эксперимент с культурой, проигрывание до конца взгляда на историю человека, исходя из гипотезы о симбиотической связи пра-людей с психоактивными растениями и центральной роли языка и воображения в том, что сделало нас людьми. Образно выражаясь, съев психоактивный гриб наш обезьянный предок изменился настолько, что вынужден был создать современную культуру для восстановления нарушенного равновесия с природой. Оригинальность таких представлений заставляет американских обозревателей утверждать, что “если верна хотя бы часть размышлений Маккенны, то когда-нибудь он будет считаться “Коперником сознания”. Интерес к этим идеям в мире выражает и тот факт, что книги Маккенны уже изданы на испанском, немецком, французском, итальянском, португальском и японском языках.
