Пилсудского, несомненно, тревожило то, что большинство общества по-прежнему считало его социалистом и марксистом, то есть почти большевиком. Таким же было и отношение к назначенному им кабинету министров. Леон Василевский вспоминал, что в одной из бесед в то время Пилсудский сказал ему: «Ах, как было бы хорошо, если бы большевики организовали на меня покушение, бросили бомбу или что-нибудь наподобие этого... Естественно, покушение бы не удалось, но какой эффект это вызвало бы за границей! Они бы сразу убедились, что все, что говорится о большевизме правительства Морачевского, – глупость»[163]. Избавиться от этого «хвоста» можно было, лишь заменив правительство более умеренным.
Все исследователи согласны в том, что сделать это ему помогла неудавшаяся попытка государственного переворота в ночь с 4 на 5 января 1919 года, известная как заговор Сапеги-Янушайтиса. Инициаторами заговора традиционно считали полковника Мариана Янушайтиса, оппонента Пилсудского еще со времен стрелкового движения, национальных демократов Тадеуша Дымовского, руководителя Общества развития хозяйственной жизни в Польше «Розвуй», и Ежи Здзеховского, а также князя Эустахия Сапегу близкого друга Здзеховского. Правда, некоторые авторы выражали сомнения по поводу этой версии, считая, что заговор был спровоцирован самим Пилсудским, но у них не было веских доказательств. Находка нами в РГВА документа о том, что Тадеуш Дымовский был агентом созданного и полностью контролируемого пилсудчиками II отдела Генерального штаба Войска польского, то есть военной разведки и контрразведки, позволяет с большей уверенностью утверждать, что Пилсудский знал все подробности готовящегося государственного переворота, целью которого был не начальник государства, а правительство Морачевского[164]. Да и Сапега участвовал в заговоре явно с ведома и одобрения Пилсудского, который во время встреч и бесед с ним как бы подсказывал князю путь избавления страны от кабинета Морачевского[165]. Зная все планы заговорщиков, Пилсудский в момент переворота был абсолютно спокоен и уверен в собственной безопасности. Больше того, когда ему доложили о происходящих в городе событиях, он презрительно отозвался о них как о «вертепе». Переворот, как и было задумано, не удался. Заговорщики из числа гражданских лиц выслушали нотацию Пилсудского и были отпущены домой, военные отправлены под кратковременный домашний арест. Князь Сапега вскоре будет назначен послом в Лондоне, а Янушайтис дослужится до генерала.
16 января Пилсудский отправил правительство Морачевского в отставку и назначил на его место кабинет во главе с Игнацием Падеревским, в годы войны тесно сотрудничавшим с Польским национальным комитетом. На этом социалистический этап в управлении страной кончился, и левые до 1939 года больше ни разу самостоятельно Польшей не правили.
Кабинет Падеревского можно считать реконструированным предшествующим правительством, поскольку соотношение новых и старых министров было 6 к 9. Формально он создавался не политическими партиями, а из специалистов, представлявших три части Польши. Новое правительство пользовалось доверием основных польских партий, за исключением коммунистов, изначально занявших негативную позицию по отношению к независимому государству и призвавших пролетариат бойкотировать парламентские выборы. Выбор кандидатуры президента Совета министров оказался для Пилсудского удачным. Падеревский, во время войны сблизившийся с национальными демократами на почве совместной борьбы за освобождение Польши с помощью западных держав, не был слепым последователем этого направления в польской политической жизни. Смена кабинета позволила решить следующую после подтверждения права польского народа на независимость важнейшую задачу становления польской государственности – признание правительства Западом.
Пилсудский уже пытался сделать это в середине ноября, отправив правительствам стран Антанты соответствующую радиограмму от своего имени как главнокомандующего польской армией, а не начальника государства. Но она так и осталась без ответа. Лишь Берлин с самого начала признал правительство Морачевского и назначил в Варшаву своего посланника – графа Г. Кесселера. Он приехал в Варшаву 16 ноября 1918 года и был там единственным иностранным представителем. Принятие верительных грамот у Кесселера не способствовало улучшению имиджа Пилсудского на Западе, где его еще долго осуждали за союз с Центральными державами.
