— Так иди и спроси сам.
Дин:
— Минуточку. Сначала поглядим, что он будет делать. Не показывай, что следишь за ним, пусть ведет себя естественно.
Мы вышли на улицу и принялись наблюдать через стекло. Убийца отстал от автомата с фруктами и взял себе еще пива. Публика пила, отправляла эсэмэски, глазела на сиськи барменши (хоть она была старая и жуткая). Пивом воняло все сильнее, Дин прямо места себе не находил. Когда подозреваемый встал и направился к выходу, мы чуть не кинулись наутек. А ведь нельзя показывать, что боишься, преступники чуют твой страх не хуже ос.
Подозреваемый:
— В чем дело, мелкие, ищете кого?
Дин:
— Мы просто ждем папу.
Подозреваемый:
— Не торчите здесь зря, вокруг полно всяких ублюдков.
Это хитрость. Он просто хочет поскорее избавиться от нас. Да еще сигарету зажег, тоже о многом говорит.
Я:
— А вы знали мертвого мальчика?
Подозреваемый:
— Кого?
Дин:
— Мальчика, которого зарезали. Моего двоюродного брата.
Подозреваемый:
— Нет, не знал.
Я:
— А вам известно, кто это сделал?
Подозреваемый:
— Если бы. Все эти гребаные подростки, утопить бы их сразу после рождения.
Дин:
— А откуда вы знаете, что это был подросток?
Подозреваемый:
— Да они повсюду лезут. В каждой бочке затычка. Держитесь подальше от всего этого дерьма, это ни к чему хорошему не приведет. Вы поумнее будьте, ладно?
Я:
— Будем!
Дым от его сигареты ел нам глаза. Еще одна хитрость: скрыть за дымовой завесой улики. Преступники — они вам не дураки. В конце концов мы решили: на сегодня все.
Дин:
— Нам никто ничего не скажет. Как поймут, что мы их типа специально расспрашиваем, сразу пошлют подальше. Расспросами нам ничего не добиться. Надо самим добывать улики.
Я:
— А как?
Дин:
— Внешнее наблюдение. Сбор доказательств. Компьютерное моделирование. Отпечатки пальцев. Анализ ДНК. Тут без обмана.
Я сделал умное лицо, будто понял, о чем это он. Ведь Дин смотрел все эти полицейские сериалы, а я нет. Пока мама не пришла с работы, я постарался получше смыть с себя пивную вонь. Мама говорит, если от мужчины несет пивом, значит, жди беды.
* * *
Насилие приходит само, без всяких усилий с твоей стороны, вот в чем вся штука. Помнишь, как ты в детстве впервые наступил на муравья, чуть двинул ножкой и обратил движение в смертный покой, а настоящее в прошлое? Разве не было это болезненно-сладким крещением? Какая власть, оказывается, кроется в твоих ногах, и какое искушение покалывает твои пальцы. И требуется немалое милосердие, чтобы усмирить их. Ведь ты желаешь быть чем-то большим, чем просто очередной придумкой исполненного злорадства Бога.
Кайл Барнс ткнул Маника циркулем в ногу Не до крови даже, но Маник завизжал как девчонка. Все вокруг засмеялись.
Маник:
— Зачем ты это сделал?
Кайл Барнс:
— Тебя послушать.
И опять ткнул его циркулем, а Маник снова взвизгнул. Точно свинья. Получилось типа циркуль — это вилка, а Кайл Барнс проверяет, готово ли кушанье. Прикольно. Кайл Барнс вечно что-нибудь придумает, когда у нас подменный учитель, который обычно и урок-то не ведет, только газету читает. Тут-то Кайл Барнс и хватается за циркуль. Уворачиваться можно, а вставать со стула нельзя. А это задачка не из легких. Меня укололи целых три раза. Подпрыгиваешь не от боли, от неожиданности. Какая тут боль, если крови нет.
Самое лучшее оружие — зонтик с отравленными пулями, про который и не подумаешь, что эта штука стреляет. Мы как раз говорили, какое оружие сподручнее всего.
Кайл Барнс считает, АК-47.
Дин стоит за кастет с очень длинными шипами.
Чевон Браун без ума от арбалетов. Только чтобы стрелять из арбалета, надо быть очень сильным, потому что он жутко тяжелый. И стрелы с огромными набалдашниками.
Брейден Кэмпбелл:
— Из арбалета хрен выстрелишь. Его в руках не удержишь.
Чевон Браун:
— Засохни, чмо. Ты поди-ка из АК-47 выстрели. Да тебе башку отдачей снесет.
Брейден Кэмпбелл:
— Фигня. Я из автомата одной левой.
Я и Дин вместе:
— Ври больше.
Я и Дин:
— Чур меня!
«Чур меня» мы выдали мгновенно. Так что теперь проклятье обойдет нас стороной.
Я уже знаю почти все правила. Их больше сотни. Некоторые уберегают тебя от опасности. А некоторые придумали учителя, чтобы жизнь сладкой не казалась.
