Время: наши дни.
Дочь Слэддера сидит, небрежно постукивая по ручке кресла.
Очень медленно отворяется дверь, в дверном проеме появляется голова миссис Слэддер.
Миссис Слэддер. О, Эрминтруда. Что ты здесь делаешь?
Эрминтруда. Я хочу поговорить с отцом, мама.
Миссис Слэддер. Но тебе не следует заходить сюда. Нам не следует беспокоить отца.
Эрминтруда. Я хочу поговорить с отцом.
Миссис Слэддер. О чем же, Эрминтруда?
Эрминтруда (ударяет по ручке кресла). Да ни о чем, мама. Только об этой его идее.
Миссис Слэддер. О какой идее, дитя мое?
Эрминтруда. О, та идея, что…эээ…я когда–нибудь выйду замуж за герцога.
Миссис Слэддер. И почему бы тебе не выйти замуж за герцога, дитя мое? Я уверена, отец может этого добиться.
Эрминтруда. Что ж, я не думаю, что хочу этого, мама.
Миссис Слэддер. Но почему, Эрминтруда?
Эрминтруда. Ну, ты знаешь, что мистер Джонс…
Миссис Слэддер. Такой чудесный человек!
Эрминтруда. …сказал, что в герцогах нет ничего хорошего. Они притесняют бедных, кажется, так он и сказал.
Миссис Слэддер. Совершенно верно.
Эрминтруда. Вот, и ты тоже согласна.
Миссис Слэддер. Да, да, конечно. Но в то же время отец изо всех сил стремится к этому. У тебя нет никаких других причин, дитя мое?
Эрминтруда. Чего же еще ты хочешь, мама? Мистер Джонс — министр. Он знает, о чем говорит.
Миссис Слэддер. Да, да.
Эрминтруда. И еще я слышала, что он скоро станет пэром.
Миссис Слэддер (с энтузиазмом). Да. Я уверена, он этого достоин. Но, дитя мое, тебе не следует сегодня говорить с отцом. Тебе не следует дольше здесь оставаться.
Эрминтруда. Да почему же, мама?
Миссис Слэддер. Ну, дитя мое, он опять курит одну из этих своих больших сигар, и у него отсутствующий вид. И еще он долго беседовал с мистером Хвастом. Я думаю, Эрминтруда, что это один из его великих дней. Я прямо–таки убеждена в этом. Один из дней, которые принесли нам все эти деньги и все эти чудесные дома с этими птичками, по которым стреляют его друзья–джентльмены. У него есть идея!
Эрминтруда. О мама, ты и впрямь так думаешь?
Миссис Слэддер. Я уверена в этом, дитя мое. (Смотрит наружу). Вот! Вот он! Идет по этой дорожке. Прямо как Наполеон!* Он идет с мистером Хвастом. Сейчас они войдут. Иди, Эрминтруда, нам не стоит его сегодня беспокоить. У него появилась какая–то великая идея, какая–то великая идея.
*(Примечание. Слэддер нисколько не напоминает Наполеона).
Эрминтруда. Как чудесно, мама! Как ты думаешь, что это за идея?
Миссис Слэддер. Ах! Я никогда не смогла бы объяснить тебе, даже если бы знала. Это бизнес, дитя мое, бизнес. Далеко не все могут разбираться в бизнесе.
Эрминтруда. Я слышу, они идут, мама.
Миссис Слэддер. Существуют вещи, которые мы никогда понять не сможем, вещи, слишком серьезные для нас. И бизнес — самая чудесная из этих вещей.
(Уходят направо. Через открытое французское окно с газона входят Слэддер и Хваст).
Слэддер. Теперь, Хваст, нам нужно заняться кое–какими делами.
Хваст. Да, сэр.
Слэддер. Садитесь, Хваст.
Хваст. Спасибо, сэр.
Слэддер. Хваст, теперь я собираюсь сказать вам то, что не мог высказать, пока все эти садовники болтались кругом. Кстати, Хваст, мы наняли не слишком много садовников?
Хваст. Нет, сэр. У эрла Этельдуна их семеро; нам нужно было нанять на одного больше, сэр.
Слэддер. Разумеется, Хваст, разумеется.
Хваст. Так что я нанял десятерых, сэр, чтобы обезопасить нас.
Слэддер. А, все правильно, Хваст, все правильно. Кажется, что их слишком много, но все правильно. Ну, теперь к делу.
Хваст. Да, сэр.
Слэддер. Я говорил вам, что изобрел новое название для еды.
Хваст. Да, сэр. Сырус.
Слэддер. Ну, и что же вы смогли на этот счет предпринять?
Хваст. Я подготовил несколько плакатов, сэр. Кажется, они сделаны недурно. У меня здесь есть несколько образцов и на первый взгляд они очень хороши.
Слэддер. Ах!
Хваст. Это великое название, если можно так сказать, сэр. Оно звучит так классически с этим " — ус» на конце; и всякий сможет понять, откуда оно произошло, даже если он ничему не учился. Оно всякий раз напоминает о сыре.
Слэддер. Покажите ваши образцы.
Хваст. Да, сэр, вот один из них. (Достает бумагу из кармана. Читает).
