— Конечно. — Я пошла за Майклом вверх по той же самой лестнице, на которой только что сидела с Калебом, но он уже исчез. Ноги у меня были как ватные — такое обилие поводов для беспокойства плохо сказывалось на моей нервной системе.
Майкл зашел в свою комнату, не закрыв за собой дверь, и сел на край кровати. Я прислонилась к столу. Я не знала, о чем мы с ним еще можем говорить. Надеялась, что он больше не будет читать мне нотаций по поводу Калеба. Майкл рассеянно смотрел на свои лежавшие на коленях руки, то сжимая их, то разжимая.
— Тебе страшно?
— Чуть-чуть.
Еще как страшно.
— Мне важно не только спасти Лайема, мне очень важно, чтобы ты была в безопасности. Ты ведь это знаешь?
— Знаю. Но я хочу, чтобы мы оба были в безопасности. Слушай, — поспешно добавила я, — пообещай мне, что не будешь делать глупостей, когда мы вернемся, например, расследовать, кто убил Лайема. Если мы его спасем, это будет уже не важно.
— Это будет важно в любом случае.
— Я это понимаю, но с этим можно будет разобраться позже, когда наши жизни не будут висеть на волоске. Пообещай мне это.
— Хорошо, я не буду заниматься расследованием смерти Лайема.
— Ты еще не пообещал, что не будешь делать глупостей.
Майкл натянуто улыбнулся в ответ. На меня давил груз всего того, о чем мы с ним поговорить не могли. Я понимала, что не двинусь дальше, пока не проясню одну вещь.
— Майкл…
— Эм, я…
— Давай ты первый, — сказала я.
Верхние пуговицы его светло-голубой рубашки были расстегнуты. Под ней виднелась белая майка с настолько глубоким вырезом, что она даже не прикрывала ключицы. Майкл показался мне таким уязвимым в этот момент.
— Насчет вчерашнего, — начал он. — Я не должен был тебя так хватать. И не должен был говорить всего того, что сказал.
— Нет, все было верно.
Майкл удивленно уставился на меня.
А я — на вырез его майки.
— Мне, наверное, стоит тебя поблагодарить за то, что ты не воспользовался тем, что я к тебе чувствовала, чтобы повлиять на мое решение.
— Чувствовала? А теперь уже нет?
— Это не имеет значения. — Я не была уверена, что говорю громче, чем колотится мое сердце. Неужели все мое волнение отображалось на лице? — Ты свои границы очень четко обозначил. И у тебя есть Ава.
— Ава?
— Ну, ваши отношения…
Майкл встал и сделал шаг по направлению ко мне:
— У нас с ней ничего особенного нет. Она, может, и хотела бы этого, а я нет.
Я уставилась на него, сердце неистово колотилось о ребра, и я была готова к тому, что оно в любой момент может остановиться.
— Нет? Но ты же… она вчера вечером пришла в твою комнату…
— Она ведет эту игру с тех пор, как переехала сюда. Пытается убедить меня в том, что идеально мне подходит.
— Веселая игра. — Я испытывала одновременно облегчение и ярость, вспоминая все то, что видела. Я поняла, сколько всего нафантазировала из-за своей ревности. И чувствовала себя полной идиоткой.
— Ава ни разу в нее не выиграла. — Майкл сделал еще один шаг. — С тех пор, как я получил то голосовое сообщение и встретился в парке с женщиной постарше, звание «моей девушки» было забронировано.
— Так тебе нравятся женщины постарше?
Майкл поднял руку и изо всех сил толкнул дверь. По тихому щелчку за спиной я поняла, что она закрылась.
— Мне нравишься ты. И теперь я понимаю, что должен был сказать об этом давным-давно.
— Не уверена, что это была бы хорошая идея, — прошептала я, не полагаясь на собственный голос. Я словно застыла. Я боялась дотронуться до Майкла. И боялась того, что будет, если я этого не сделаю.
Медленно, болезненно медленно он коснулся рукой моей шеи, провел большим пальцем по скуле. Я задрожала.
— Прости. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя со мной неловко.
— Я и не чувствую.
— Тогда почему ты дрожишь?
Я собрала всю свою смелость и коснулась его нижней губы. Глаза Майкла потемнели от желания. Я опустила палец к ямочке на его подбородке, не совсем понимая, почему у меня покалывает пальцы, виновата ли в этом его щетина или постоянно текущий между нами ток.
Ответом была перегоревшая у него на столе лампа.
— Но у нас есть одна проблема, — сказал Майкл хрипло, как будто только что проснулся. — Я все еще работаю на твоего брата.
