— Неужели для спасения чьей-то жизни могут быть ложные побуждения?
— Нет, но потом, возможно, ты начнешь сожалеть.
— Я сожалею лишь о том, что вообразила, будто между нами может что-то быть. Скажи, где моя одежда. Сама найду.
Майкл показал большим пальцем в направлении кухни.
— Я приеду завтра после обеда — узнать, что скажет Кэт. Если она согласится, я помогу спасти Лайема. Но после этого встречи со мной не ищи. И я не буду.
Мне показалось, что я заметила в его глазах сожаление.
Наверное, просто свет так падал.
Спала я допоздна. Дрю заходила ко мне в комнату, прежде чем отправиться на работу, но встала я, когда солнце поднялось уже высоко. Чувствовала я себя так, как будто марафонскую дистанцию накануне пробежала или на меня наехал грузовик. Ощущение было знакомое, и оно нагоняло ужас.
Что я наделала?
Я поплелась в ванную, включила душ, чтобы вода стекла, и принялась раздеваться. Я четыре года отгораживалась ото всех, держала все свои мысли и чувства себе, и меньше чем за одни последние сутки Томас, Дрю и Лили узнали все мои страшные тайны.
Майкл тоже уже знал больше, чем следовало. И Калеб.
Я стояла под струями воды неподвижно, стараясь примириться с тем, что наделала.
Где в это время была моя голова? Как я могла рассказать всю правду другому человеку? Слишком много я выложила из того, о чем не намеревалась рассказывать. Дрю с Томасом мне хотя бы родня. Они в любом случае от меня не отвернутся. Они уже не отвернулись.
Лили со мной дружит несколько лет. А другие все меня отвергли.
Я оделась. Как бы мне хотелось отключить мысли, перестать прокручивать в голове ситуацию, в которой я оказалась. Отношения — это ведь такой риск. В пансионе мое общение с соученицами было поверхностным, неглубоким. Я всегда была веселушкой, но когда дело доходило до чего-то серьезного, я превращалась в интроверта. И я понимала, зачем Калеб воздвигает вокруг себя защитную стену, ведь за последние годы и сама выстроила достаточно надежное заграждение.
Пока не появился Майкл и не снес его к чертям собачьим.
Я уставилась на свое отражение в зеркале. Правда была написана у меня на лице.
Я втрескалась в Майкла, всерьез втрескалась, и поняла это лишь тогда, когда все было кончено.
Я взяла с комода ключи Дрю и надела кеды. Я смогу все остановить. Еще не поздно. Стену можно выстроить заново, кирпичик за кирпичиком. Любить Майкла — не вариант для меня. Я еще все в состоянии изменить.
Даже если кажется, что это может меня уничтожить.
— А где Калеб? Я-то думала, что он тоже захочет принять участие в разговоре. — Кэт была удивлена.
— Он уехал в «Песочные часы», чтобы забрать все, что у него там осталось.
Когда я постучала, Майкл молча открыл дверь. Все так же в тишине я последовала за ним на кухню, и с каждым шагом у меня все больше ныло сердце.
— Он просил начинать без него.
Мы сидели за кухонным столом. Между мной и Майклом стоял пустой стул.
На кончике носа у Кэт были все те же старушечьи очки, которые я видела на ней в колледже. Она достала крошечный блокнотик на спирали и, раскрыв, положила его перед собой:
— Я провела исследование, изучив все нюансы принципа Новикова. Должна сказать, ты, Майкл, хорошо изучил мат-часть. Кажется, возможность действительно есть…
Победа.
— По не спешите слишком радоваться, — предупредила Кэт, качая головой и постукивая ногтем по блокноту. Страницы его были исписаны цифрами и формулами. — Работы еще много предстоит. Надо просчитать все до мелочей и без ошибок, много…
Вдруг со стуком хлопнула дверь, и мы все подскочили. В комнату ворвался Калеб:
— Кэт, Майкл, вы ни за что… дом… Лендерс… — Он наклонился, упер руки в колени, плечи его ходили ходуном.
— Ты что, бежал всю дорогу? — Кэт бросилась к холодильнику, чтобы достать воды, открыла бутылку и подала Калебу.
Он сделал несколько больших глотков, а потом вытер губы тыльной стороной ладони.
— Нет. У меня бензин кончился. В двух кварталах отсюда. Я не мог остановиться… — Он тяжело дышал. — Лендерс. Пропал.
Майкл распрямил спину:
— Куда он делся?
— Что? — одновременно воскликнула Кэт.
— Никто не знает. Я подслушал разговор. — Калеб допил воду и закрыл бутылку крышкой. — Они ругались из-за того, что уже месяцами зарплату никому не платят.
