— Рада познакомиться. — Услышав ее голос, я подумала о теплых солнечных лучах и тропическом бризе. — Ты останешься у нас на ночь? — озадаченно спросила женщина.
Я и не знала, что ответить, и посмотрела на Майкла. Он бросил взгляд на висевшие в углу дедушкины часы.
— Уже почти полночь, — сказал он мне. — Наверное, тебе следует позвонить Томасу.
Я сидела неподвижно.
— Прошу тебя. Не хочу, чтобы у тебя или у меня были неприятности.
— Я позвоню, хотя мы еще не закончили. Я скажу ему, чтобы не ждал меня раньше завтрашнего утра. — И встала, чтобы достать из рюкзака мобильник. Пусть только Майкл попробует мне возразить. Я сама удивлялась собственной дерзости. — Или тебе такое решение не по вкусу?
— Это твоя жизнь.
Когда я направилась к двери, доктор Рукс улыбнулась.
А Майкл — нет.
Я вышла в прихожую, чтобы позвонить брату, и принялась трясущимися руками нажимать на кнопки. Томас не ответил. Я обрадовалась и оставила ему короткое голосовое сообщение. Лучше уж молить о прощении, чем просить разрешения и все такое. Когда я вернулась в комнату, доктор Рукс с Майклом о чем-то яростно перешептывались.
— Э… мы обсуждали, где ты будешь спать, — объяснил Майкл, и они разошлись в стороны. Но к его лицу подступила краска, и я поняла, что это не так. — Доктор Рукс надует тебе матрас у себя в комнате.
— Это на втором этаже. — Она указала на мой рюкзак: — Готова?
Я посмотрела на Майкла. Я не хотела устраивать сцену, но сдерживаться было выше моих сил.
— Ты иди, — сказал он ей. — А я приведу Эмерсон через некоторое время. Нам надо кое-что обсудить.
— Держи. — Майкл подал мне высокий стакан с ледяной водой, который он принес с кухни, и сел рядом со мной на диван. — Есть точно не хочешь?
— Хватит время тянуть. Я хочу получить ответы на свои вопросы. — Я прижала дно стакана к ноге, наблюдая за тем, как по его стенкам стекают капли конденсата, вырисовывая у меня на джинсах мокрое и холодное кольцо. — Ты уже начал говорить что-то про Калеба.
— Да, про Калеба. — Он протяжно выдохнул. — Фамилия у него Баллард. Он сын Лайема Балларда.
Осмыслила услышанное я не сразу. Но когда до меня дошло, у меня просто челюсть отвисла.
— Того самого, который основал «Песочные часы»?
— Того самого. Лайем Баллард был моим ментором. Это он погиб полгода назад.
— Майкл, — выдохнула я. Я не стала говорить, как мне жаль. Мне кажется, нет смысла сожалеть о том, что тебе не подвластно.
В его взгляде снова появилась грусть вперемешку со злобой, которую я уже видела, когда он впервые сообщил мне о том, что потерял Лайема.
Запрокинув голову и уставившись в потолок, Майкл стал рассказывать о том, что тогда случилось, а не о своих чувствах.
— Несколько лет назад в Беннеттском университете закрылась кафедра парапсихологии, и Лайем организовал ее ответвление.
— Я читала об этом. — Я провела кончиком среднего пальца по краю стакана. — Их не хотели финансировать или просто не ценили.
— Лайем открыл «Песочные часы» для частных клиентов. Руководствуясь этическими соображениями. — Майкл опустил голову, но на меня так и не посмотрел. — И сотрудники центра действительно исповедовали определенную мораль — до тех пор, пока Лайем не умер. Ты и сама представляешь себе, что значит иметь особые способности, не понимая, что это такое, и не зная, как ими пользоваться. Лайем считал, что для таких, как мы, нужно какое-то прибежище, где нам помогут. И где нас научат приносить окружающим пользу, а не вред.
— И ты ушел. Ты больше не работаешь в «Песочных часах», — вдруг поняла я.
— Когда Лайем погиб, центром стал заправлять Джонатан Лендерс. — Я видела лишь профиль Майкла, но все равно поняла, насколько он был зол. — Я хотел бы оставаться верен «Песочным часам» и памяти Лайема, но я отказываюсь работать под началом Лендерса.
— Почему?
— Во-первых, он одержим желанием добраться до исследований Лайема. Калеб держит их под замком и пытается по возможности вынести материалы из дома, но Лендерс и его приспешники постоянно его караулят. У него есть какая-то корыстная цель. Какой-то план. Я это чувствую.
— А почему ты не остался там следить за ним?
